На протяжении 13 лет жизни в Киеве мне очень редко приходилось иметь дело с проявлениями киевского шовинизма. Случалось что-то похожее на столичную напыщенность — в целом понятный комплекс для всех людей, которым повезло оказаться в одном из центров этого мира. Мои коренные киевские знакомые были в основном людьми успокоенными и, как правило, лишенными жизненных амбиций, словно лишь сам факт наличия постоянной киевской прописки служил универсальной индульгенцией.
Обычно это были киевляне в первом поколении. Их родители, призванные советской властью из всех уголков Союза перестраивать промышленность, осели здесь в начале 60-х, заселив пятиэтажные "хрущевские черё мушки". Именно они, русскоязычные граждане с рязанским и костромским акцентом, оказались людьми, от которых я впервые услышал недовольное базарно-транспортное "Панаехали!". Чаще всего это могла быть реакция на украинский язык — очевидный знак отличия в этом преимущественно русскоязычном городе. Такая себе двоюродная сестра бытового антисемитизма — фобия, порожденная жизненным дискомфортом.
Именно в середине 90-х годов наблюдается начало массового наплыва иногородних, против которых уже придется бороться детям и внукам тех "первых киевлян". И снова главным аргументом борьбы с "инородцами" оказывается постылый быт и пресловутая городская гигиена, или же ее отсутствие. Приезжий — то ли из Вапнярки, то ли из Стрыя — автоматически становится врагом "тысячелетнего Киева". "Гости города" безапелляционно объявляются причиной всех внутригородских бед. Именно они — рагули, быки, ли ми та — занимают рабочие места "коренных киевлян", именно они виноваты, что из города не вывозится мусор, именно они толкаются в метро и не смывают после себя воду в туалетах.
Борцы за чистоту столицы чаще всего объединяются в кружки по интересам в Интернете. Их самая агрессивная группа сосредоточена в "обществе" Живого Журнала под красноречивым названием "Киев без быков", его идеологией является так называемый "Новый Апартеид". По известной московской моде борьбы с " ли ми той" и "кавказцами" наши гигиенисты выступают за восстановление киевской прописки, запрещение принимать без нее на работу, введение специального налога для работодателей, нанимающих иногородних, за соблюдение санитарных норм аренды жилья, депортацию нежелательных иностранцев и развитие регионов. Последний пункт, понятное дело, имеет скорее ироническую окраску. Если вы начинаете с этими людьми спорить, то вас обязательно спросят "Когда домой?" или "А ты из какого района?". А еще там очень много иллюстративного материала, который должен был бы демонстрировать, кто же на самом деле во всем виноват.
Вас обязательно спросят "Когда домой?"
Однако, несмотря на борьбу против " Жлобства как идеологии и стиля жизни", их обличительный пафос неминуемо возводится к элементарному хамству, подшитого фашистской аргументацией, тотальной нетерпимостью и отборными порциями нецензурщины. И это никоим образом не прояснивает, чем же в действительности качественно отличаются приезжие жлобы от жлобов коренных. Иногда создается впечатление, что происходит такое себе сокрушительное автопортретирование. Поэтому эскапады ненависти "коренных" на самом деле демонстрируют, что никакой разницы по линии " коре нные -приез жие" не существует, как не существует между ними качественных антропологических отличий. Линия разделения проходит именно между культурными и бескультурными — независимо от места рождения, языка и цвета кожи.
Вместо этого бросается в глаза извечная киевская страсть к копированию "революционных" достижений вечной психологической метрополии — Москвы. Несамодостаточные киевские полуинтеллигенты переняли ничем необоснованную спесь полуинтеллигентов московских. Со стремительным ростом социально-экономической роли нашей столицы происходит москови заци я поведения киевских мещан: на смену стихийно-бытовым проявлениям ксенофобии приходят организованные формы борьбы. Горькое начало положено: десятки жертв среди чернокожих африканцев — это, бесспорно, лишь цветочки зла, заимствованные у Москвы. Именно там с недавних пор сообщение наподобие "убит камерунский студент" или "зарезана таджикская девочка" стали повседневной нормой. Настоящие "цветы" начнутся тогда, когда врагов начнут искать среди сограждан.
И только городская власть своими действиями способна если не остановить порывы внутренней и внешней ксенофобии, то хотя бы оставить их в пределах кружков по интересам, в которых закомплексованные и нереализованные в жизни люди просто выпускают пар. Вместо этого киевское начальство из-за отсутствия собственных новаторских идей обнаруживает стойкую тенденцию к перениманию "передового" московского опыта, чем неистово провоцирует и узаконивает нетерпимость по признаку прописки. Последние инициативы мэра Черновецкого с введением специальных карточек учета для непрописанных в Киеве и налоге для приезжих — весомый импульс для всех недовольных. Ведь то, что позволяет себе власть, может позволить любой.
И тогда союзником киевского интернет-фашиста становится вполне рядовой киевский милиционер — совсем необязательно коренной киевлянин, кстати. Именно он, вооруженный законными основаниями, как и в Москве, беспричинно будет останавливать на улицах людей — и коренных, и приезжих. И просто будет "делать план" для столичной милиции. А с каждым днем напряжение в обществе будет нарастать и ко всем существующим разделениям на Запад и Восток, богатых и бедных, добавится еще один — на киевлян и некиевлян. Тогда снова вся страна будет ненавидеть жирный Киев, как когда-то при сове тах Москву. Незавидная это роль для европейской столицы, которая как раз и развивается главным образом за счет людей из периферии.
Наша принадлежность к сове тской "ойкумене" как раз и регистрируется с помощью так называемого градуса терпимости. Нигде ни в одной европейской столицы власть не позволяет себе дискриминации по признаку " столичности". Сложно представить, чтобы в Берлине, Париже или Амстердаме, в которых вообще немногих волнует вопрос, где ты родился, откуда и на какое время приехал, городская власть ради наполнения бюджета прибегла к установлению дискриминационных норм. Это сомнительное ноу-хау сове тских времен должно было остаться в прошлом, но почему-то именно теперь реанимируется. Сейчас сомнительная инициатива мэрии на неограниченное время откладывается, однако неизвестно, не захочется ли вскоре уроженцу Харькова Леониду Черновецкому и его заместителю Александру Ржавскому родом из Донетчины опять дать нашим идеологически подкованным детям и внукам "карты в руки". Меченые московские карты.
2 
35413
Комментарии
61