Об общественно-политической модели, которую выстроили в Украине за 20 лет, рассказывает глава правления Центра прикладных политических исследований "Пента" Владимир Фесенко, 52 года:
— Государства, которые господствуют на постсоветском пространстве, как и большинство развивающихся государств, в политологии называют неопатримониальними. Сущность этой модели заключается в том, что страной правит коррумпированная элита, которая получает от власти прибыль, использует власть как коррупционный инструмент, государством руководит как своей собственностью. Но простой народ также становится участником этого коррупционного заговора. Он голосует за эту элиту или дает молчаливое согласие на ее правление, в ответ получая свой небольшой навар — кость с барского стола. То есть это не отношения граждан с властью, а деформированные отношения между обществом и властью. Общество заключило негласный коррупционный контракт с политической и бизнес-элитой.
Эта модель эффективна?
— Как раз с этой моделью связаны наши проблемы — коррупция, медленное развитие и деформированность общества, огромное социальное расслоение и низкий уровень жизни людей. Потому что общественный продукт распределяется несправедливо. Олигархическая система власти не может иначе обеспечивать его распределение.
Капиталистическая модель центральной Европы имеет определенный баланс между политикой и крупным бизнесом. Главной движущей силой там является средний и малый бизнес. В соседней Польше также есть крупный капитал, но масштабы олигархизации значительно меньше.
Наш бизнес тесно связан с властью. И это создает условия для коррупции. Во власть приходят "отбить" деньги, получить новые прибыли за счет возможности влиять на решения государства. Чтобы прийти к власти, эти бизнесмены образуют с избирателями разный формат коррупционных отношений. Или опосредствовано, или напрямую — как это делал мэр Киева Леонид Черновецкий (раздавал продуктовые наборы избирателям. — "ГПУ").
Какие группы в обществе могут оказывать сопротивление этой модели?
— Сейчас есть три уровня оппозиции. Первый — те, кто не воспринимает описанную выше модель власти и экономики. Второй — недовольные культурной политикой Виктора Януковича. Третий — кто не получает ожидаемого экономического результата от политики президента, за которого голосовал. Третий уровень временный и ситуативный, это избиратели, которые голосовали за Януковича и Партию регионов, но разочарованы их деятельностью при власти.
Оранжевую революцию можно расценить как попытку сломать эту модель?
— Да. Хотя многие рядовые участники революции ожидали наказания коррумпированных власть предержащих и более справедливого распределения общественной прибыли с публичным лейтмотивом "бандитов — в тюрьмы" и негласным желанием "пусть государство нас накормит".
Почему оранжевая революция не привела к реформированию общества?
— На определенное время избиратели всегда дают аванс власти. А дальше, кто как им распорядится. Необходимо было воспользоваться этим начальным периодом высокого доверия к новой власти для быстрых реформ, потому что они часто противоречат ожиданиям потребительски настроенного народа. Простые люди не знают, как делать государственную политику. Их интересует результат — уровень жизни. Если бы реформы сделали в 2005 году, это дало бы последствия в долгосрочной перспективе и люди это оценили бы. Но оранжевая власть не воспользовалась шансом, а направила энергию на другие дела.
Власть не понимала, что нужно делать?
— Во власти достаточно умных людей, иначе они не стали бы властью. Другое дело, что их ум часто направлен на реализацию личных интересов. Там не хватает тех, кто мыслит в первую очередь категориями общественного развития и в этом ключе заботится о своем успехе. То есть свой успех отождествляет с успехом коллективным.
Мне кажется, Виктор Ющенко не был настроен, чтобы самому воплощать в жизнь перемены. Он несколько первых месяцев наслаждался властью и успехом на международной арене. А в это время Юлия Тимошенко строила свой будущий политический успех. Она сделала, по моему мнению, ложный выбор, что лучше удовлетворять избирателей — искусственно повышать уровень жизни, заигрывать с ними. Она поставила на популизм, а не на рискованные реформы. На этот путь Тимошенко стала именно тогда. Ну и внутренние конфликты также сыграли свою роль. В целом, оранжевые даже не сделали реальных попыток сломать систему олигархического капитализма.
Какая вероятность превращения украинской модели государства в ту, которая существует в России?
— Наши олигархи стремятся сохранить право быть хозяевами в стране. Власть предержащие тоже не хотят быть губернаторами русского царя. Здесь интересы Рината Ахметова, Дмитрия Фирташа, Виктора Пинчука совпадают с интересами Януковича. У многих в действующей власти есть желание копировать российскую модель власти, не подпадая под полный российский протекторат.
Какие шансы такой политической модели на интеграцию в Европу?
— Мы не готовы к членству в ЕС. Но наши центральноевропейские соседи говорят, что в действительности членство в Евросоюзе — это механизм модернизации. Почему наши политики выступают за евроинтеграцию? Сами не могут провести обновление страны, поэтому переводят эту задачу на европейские институции. Некоторые новые члены ЕС довольно эффективно используют механизмы евроинтеграции. Например, Польша и Словакия. А в Румынии и Болгарии есть определенные проблемы, хотя также чувствуется заметный прогресс. Но сам процесс евроинтеграции будет способствовать обновлению, и в этом его преимущество.
Нужно проводить серьезную внутреннюю работу. Я в данном случае сторонник теории элит. Активное меньшинство может убедить или навязать большинству соответствующую модель развития, если понимает ее. Во многих европейских странах так и происходило — активное меньшинство тянуло за собой большинство.
6 
1
Комментарии
5