Журналист Руслан Антоник обратился к президенту Виктору Ющенко с просьбой о реабилитации. Сам срок напомнил времена, когда миллионы невинно осужденных получали оправдание. Очень часто — посмертно.
Антоник живой. 28 декабря 2000-го тогдашнего журналиста Народного телевидения приговорили к 13 годам заключения за убийство, 17 июля нынешнего года он вышел на волю — помиловал президент Украины. Но правозащитники считают: ставить точку рано. Убеждены, что Антоник осужден несправедливо, он никоим образом не причастен к убийству Петра Тычинского — зятя советника тогдашнего президента Кучмы Анатолия Гальчинского. Преступление произошло 19 мая 2000 года.
Тогда же и задержали единственного подозреваемого, который стал обвиняемым. Единственным свидетелем выступал человек, который признан психически больным. Есть основания считать, что милиция применяла к Антонику методы физического влияния: через месяц после задержания у него диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга, ушиб головы и туловища, перелом костей носа.
Понятно, что все вышеизложенное — один из взглядов на это дело. Другие скажут: его изучал суд, дал оценку, потому нужно уважать его решение. Теоретически не чего отрицать. Но в нашей стране многие случаи подтверждают: с уважением стоит относиться скорее к аргументам правозащитников, чем к решению суда.
Прокуратура и суд дуют с милицией в одну дуду
В свое время в моей журналистской практике было два убийства. Они произошли в Донецкой области. Двое жителей городка Шахтерск, на то время 21-летний Руслан Бредун и 24-летний Валерий Журавский, получили 12 и 13 лет за убийство. 15 лет за аналогичное преступление дали жителю Курахового Мариинского району 25-летнему Александру Москаленко. Говорят, дыма без огня не бывает. Но когда я выучил эти дела, был просто шокирован: таки бывает! В случае Бредуна и Журавского я обнаружил, что следствие не нашло никаких доказательств вины обвиняемых. Ни отпечатков пальцев на якобы орудиях убийства, ни четко идентифицированных следов крови на одежде подозреваемых, ни показаний очевидцев, которые бы видели момент убийства. В случае Москаленко единственным доказательством были показания девушки, которая якобы видела на руках обвиняемого кровь. Но есть основания считать, что она была лицом заинтересованным и могла сказать неправду. При этом существуют показания трех других людей, которые видели, как обвиняемый вернулся домой задолго до момента убийства. Однако суд взял во внимание одно и проигнорировал другое.
Впоследствии Верховный суд отменил приговор Донецкого суда относительно Бредуна и Журавского и вернул дело на доработку. А Донецкая прокуратура прекратила уголовное дело. Пока Москаленко ожидает вердикта Верховного суда. Тот же Апелляционный суд Донецкой области сначала трижды отправил дело на дорасследование. Оно, понятно, все шито белыми нитями.
Распространено мнение, что причины похожих случаев в том, что стражи порядка непременно должны "повесить" на кого-то преступление. Часто просто задерживают кого-то, кто был возле места преступления, или кого хоть как-то можно привлечь к делу. "Выбивают" из этих людей показания, а прокуратура и суд дуют с милицией в одну дуду. Такое себе наследство советских времен. Тогда человек, попав за решетку, фактически не мог оттуда выбраться именно из-за упоминавшуюся установку: дыма без огня не бывает.
Говорят, надо менять систему. Обычно мы полагаемся на политиков, которые якобы все должны сделать. Но среди них много людей, которых не интересуют никакие правовые реформы, — так как пришли они к корыту решать собственные интересы. Поэтому без давления самого общества никакие реформы не состоятся. Но давление это может быть разным. Общественные организации должны лоббировать соответствующие законы. Отдельные же граждане могут добиваться наказания тех, кто способствует функционированию преступной системы.
Скажем, по делу Бредуна и Журавского есть весомые основания считать: милиция, прокуратура и суд действовали против них вместе, очевидно в нарушение закона. Казалось бы, кто, как не люди, которые безосновательно просидели в буцегарне почти два года, заинтересованы в наказании виновных в таком произволе? И если бы граждане добились этого в одном случае, для других так называемых стражей порядка это не стало бы хорошим примером. Но после освобождения прошло больше года, а Бредун и Журавский палец о палец не ударили, чтобы наказать виновных.
Пока мы будем такими, никто из нас не может быть уверен, что в один прекрасный день не увидит небо в клеточку. Просто окажется не в то время и не в том месте. "Выбьют" показания, от которых потом человек откажется. Но на это никто не обратит внимания. И дадут несколько лет за несовершенное им преступление.
Согласно со статистикой, доля оправдательных приговоров 2006-го составила лишь 0,52% от всех вынесенных по уголовным делам. Всего за такие преступления осудили 160,9 тыс. лиц. То есть, если следствие говорит, что человек совершил преступление, шансы доказать противоположное минимальные.
1 
1
Комментарии
3