Бывший генерал-лейтенант милиции Алексей Пукач, главный подозреваемый в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе, переехал в село Молочки Чудновского района Житомирской области в прошлом году в начале лета. Его сожительница Лидия Загорулько купила там дом. До этого жила в селе Ковпакове на Луганщине.
— 17 сентября Лида зарегистрировалась в нашем сельсовете, в Чуднове приписалась в паспортном столе, — рассказывает сельский председатель Молочок 60-летний Петр Кривицкий. — Пукача она представила капитаном далекого плавания, 72-летним Петром Николаевичем, братом ее покойного мужа.
В Молочках 203 двора, живут 594 человека. Работают преимущественно в частно-арендном сельскохозяйственном предприятии "Украина" и на "Комплекс Агромарс". В селе есть школа, два фельдшерско-акушерских пункта, библиотека, клуб, отделение почты и два магазина, строится церковь.
56-летний Алексей Пукач жил на краю села, в1,5 км от центра. Дом кирпичный, оконные рамы окрашены в фиолетовый цвет. Перед двором растет куст калины, цветы. Неподалеку от забора стоит трактор. Он, говорят, " ре монту не подле жит". Во дворе колодец, погре б. Возле дома — хлев, летняя кухня и старый сарай. Под стенами лежат вилы, тяпки, лопаты. На проводах висит марля, чтобы цедить молоко.
— Как они приехали в Молочки, то Лида говорила, что Петр ничего не умеет делать, только подай-принеси, — вспоминают односельчане. — И, мол, хорошо, что не пьет и не бьет.
Лидия Загорулько с Алексеем Пукачем обрабатывали 51 сотку огорода. Купили корову, потом еще две. Сдавали молоко. Держали бычка. Осенью женщина попросила у сельсовета еще 40 соток.
— Сначала было видно, чт о Петр не умел с коровой обращать ся, — рассказывает 35-летняя Нина Ерина. — Он за рога постоянно их тянул, странно как-то так было. Потом научился — и пас, и доил.
— Еще как-то он попе кся борще виком, — встревает в разговор 12-летний Олег. — У нас все знают, что растение это печет, а он не знал. Пришел косить в шортах и футболке. Попе кся весь, потом в волдырях был, в больницу не хотел идти.
Петр косил и сушил сено для коров. Перевозить ему помогал 63-летний Степан Гундич.
— Мы с Петром возле коров познакомились, — вспоминает Гундич. С женой Валентиной едут на лошади на пастбище. — Потом сдружились, у нас рабочие отношени я были. Помогали друг другу. Говорили мы только о хозяйстве. А когда о чем-то другом говорить, если в одиннадцать ночи ложишься спать, а в четыре утра встаешь. Когда сено перевозили, то даже не садились сто граммов пить — только ужинали, и все.
— На стол он ставил, чт о было: борщ, мясо, картошку, огурцы, помидоры, сметану, вареники, — говорит Степан Гундич. — Он работяга — три коровы и бычка деражал. Не каждый так сможет. Петр любит детей. Всегда, когда приходил ко мне, то приносил внучкам конфеты. Я на него говорил Петр Николаевич, он все гда отзывался на это имя.
Брат Степана Гундича, Михаил, слышал, как в первые дни приезда Лида называла мужчину Алексеем.
— Я с ним особо не контачил, — говорит Михаил Гундич. Он живет по соседству с Лидией Загорулько. — Думаю, что они у меня кукурузу крали. За руку, конечно, не поймал, но издалека не пришли бы красть. Иногда мы ругались.
— Зачем Петру красть кукурузу, когда у них своей хватало? — удивляется Степан Гундич.
— Лида очень общительная, и он тоже, — говорит почтальонша Валентина Владимировна. — За все время к ним не пришло ни одного письма, и они никому не писали. Я только им приносила "Газету по-украински", целый год ее выписывали.
В прошлом году у Петра появился белый микроавтобус "фольксваген".
— Но за руле м постоянно был Андрей — сын Лиды, — рассказывает Петр Кривицкий. — Он в Луганске учился. А со 2 июля переехал в село и приписался. Вот парень за руле м, женщина справа сидела, а Петр сзади. Так каждую среду ездили на базар.
— Петр в магазин часто заходил, — вспоминает продавец 46-летняя Раиса Губань. — Покупал все, что покупают люди в селе: хлеб, колбасу, сыр, майонез, шоколадки, конфеты, муку, печенье. Мороженое и воду сладкую не брал. Всегда покупал гривен на 20–30.
Люди говорят, что Петр не курил и не пил водки.
— Он-то не пил, но раз я его уболтал, — говорит Василий Кищук, сосед Пукача. — Я на 9 мая выпил сам бутылку водки. У меня еще одна была. Вижу, сам ее не осилю. Пошел к Петру, и мы сели вдвое м. Мне наливал по полной, а сам граммов по 50 пил. Не кривился, закусывал огурчиком и помидором, не занюхивал.
Пукач редко менял одежду.
— Ходил постоянно в шортах рябых и футболке, — говорит 58-летняя Галина Федчук. — Как приехал в начале, то был полнее. А пожил здесь — и похудел немного.
Лидия Загорулько с сыном остались в Молочках, но правоохранители запретили им общаться с журналистами. В соседнем селе Стеткивцы живет родной брат Лиды — Вячеслав Чекотун. Его жена говорит, что муж тоже ни с кем чужим не разговаривает.
— А я ничего не могу сказать, потому что он со мной ничем и не делился. Он все гда говорит так: "С милицией не дружи, жене правду не говори".
7 
35413
Комментарии