Рожу нового!

Веселой, плотно сбитой блондинке Елене Сыроед тридцать три. У нее четверо детей, все от разных отцов. Живет в Москаленках — одном из отдаленных сел Богуславского района Киевщины. Ее старшему, Саше, сейчас 10, Оксане — 8, Яше — 6 лет.

Занимались детьми бабушка и дедушка, пока тот не умер. Саша, Оксана и Яша фактически оказались на улице. Ходили от дома к дому, просили есть. Принимали их неохотно, даже родственники. Дети грязные, завшивевшие, с сыпью. В конце концов, у них была мать.
— Детей у Елены мы отобрали, — рассказал председатель сельсовета Валентин Муравьев. — Очень они страдали, особенно зимой.
Суд удовлетворил ходатайство председателя сельсовета о лишении женщины материнских прав. Детей отдали в Богуславский детдом.

Отец Саши сел за изнасилование девушки из соседнего села

Тем временем Елена познакомилась с Валентином Сыроедом, 47 лет. На тот момент женщина была беременна. Валентин, хоть и неоднократно судимый, поступил как джентльмен — закрыл на это глаза. Он работал, имел дом в Богуславе. Елена же мечтала перебраться в город.

Зимой 2003-?го у нее родился сын Сергей. Но из роддома Сыроеды его не забрали. Судебный иск о лишении Елены материнских прав подала Оксана Калинская — "куратор" несовершеннолетних Богуславской райгосадминистрации. Именно она ранее оформляла троих детей Елены в детдом.

В суде Калинскую ожидал сюрприз. Елена пришла не одна, а с мужем и ребенком. Это был уже пятый ее ребенок — Вероника, которая родилась после Сережи. Родители предъявили ребенка судьям как доказательство прочности их семьи. А еще прихватили Сережину метрику. Раньше в ней напротив графы "отец" стоял прочерк. Теперь там появилась запись "Валентин Сыроед".

Это подействовало, и Елене оставили ее полуторагодовалого мальчика.

В Богуславе ей говорили в глаза: "Лучше бы он убил тебя"

Однажды мартовским вечером Валентин пришел с работы пьяный. Сережа его раздражал — плакал, не просился на горшок. Елена не успела приготовить ужин.

Ссора между мужчиной и женщиной переросла в драку. Малыш зашелся в крике. Сыроед схватил его за распашонку, раскрутил и швырнул о стенку, в угол...

Елена успокоила ребенка и уложила спать. Он был синий. Подошла к малышу только вечером следующего дня — хотела переодеть порванную мужем сорочку. Сережа был еще живой, но желтый — при смерти. Соседка Елена Франчук вызвала скорую. Не приходя в сознание, мальчик умер в больнице.

Валентина арестовали. В камеру предварительного заключения попала и мать. А Веронику отправили в райбольницу. Через несколько дней Елену выпустили — нужно было похоронить мальчика.

На суде Валентин не признал своей вины. Свидетель Татьяна Бурбан рассказала, что в конце зимы ее муж принес окровавленного сына Сыроедов с вывернутой рукой. Сергей провел у Бурбанов три дня. Играл, называл их дедушкой и бабушкой. Пришел за ним сам Валентин. Мальчик впал в истерику: хватал Татьяну Петровну за руки, не хотел домой. Ее муж, Николай Семенович, отнес его к Сыроедам на руках. Через неделю Сережи не стало.

Суд признал, что Валентин Сыроед, 1958 года рождения, виновен в причинении "умышленно и способом, имевшим характер особого мучения, многочисленных телесных повреждений, которые стали причиной смерти несовершеннолетнего Сергея Сыроеда".

Валентину дали семь лет. Елена вернулась в Москаленки. В Богуславе ей говорили в глаза: "Лучше бы он убил тебя".

Через несколько месяцев она опять вышла замуж. Вероника осталась в больнице. Ей скоро год. Оксана Калинская опять готовит документы на лишение Елены материнских прав.

Сыроед бил дочь, как курицу щипаную

Мать Елены Марию мы застали на огороде. Она сидела на земле, вытянув опухшие ноги, платок сбился с седых волос. Не может ходить, поэтому роет землю около себя и складывает овощи в кучи. Приседаем возле бабы Маши.

— Четверых вырастила, — рассказывает. — Галя, самая старшая, в Одессе. А Славик и Николай здесь. Николай — моя защита и помощник, а у Славика хоть и есть квартира, но он никудышний. Жена его выгнала.

Баба Маша хвалит покойного мужа:

— Ленины дети меня мамой звали, а его — папой. Как-?то Саша говорит: "Мама, дай молока". А я — попроси у папы. Мальчик к нему, а дед — умер. С мужьями Лене не везло, — переживает бабушка. — Тот Сыроед — ирод, лучше бы он и не родился. Бил дочь, как курицу щипаную...

Баба Мария, кажется, единственная, кто еще помнит Сережу. Плачет:

— Не могу забыть, как этот ребеночек рученьки сложил в гробу. Не отдавайте Ленке дочку, — просит. — Лучше буду по сотне гривен доплачивать государству!

При входе в Богуславский детдом "Оберег" нет сторожа — здесь только свои. Заместитель директора Ирина Игнатенко знакомит меня с детьми. Пятиклассник Саша загорел, как киногерой, — только из Италии. Худенький и вертлявый Яша пошел в первый класс. Оксана — второклассница, в белой блузе с огромным воротником. Рассказывает о "итальянской маме":

— У мамы Анжелы нет детей. Поэтому нас и сдали в Италию. Представляете, они с папой Саторе угощали меня осьминогами!

Старшие дети знают о трагической судьбе братика, но не помнят его. Видели только раз, когда ходили в гости к маме.

У меня 80 килограммов, а у него — 60 с ботинками!

— Елена как?-то приходила, — вспомнила пани Ирина. — И она, и Сыроед — пьяные. Просили отпустить детей на день. Дети не хотели идти... Наверное, боялись незнакомого дядю. А маме обрадовались.

Сама Елена о трех старших детях в разговоре со мной не вспомнила. Просила только, чтобы оставили Веронику.

— Новый муж не бьет? — спрашиваю.

Елена белозубо смеется.

— У меня 80 килограммов, а у него — 60 с ботинками!

Все село знает, что она скоро станет мамой. Уже в шестой раз.

В сельсовете клянутся, что восемь тысяч гривен за новорожденного Елене не дадут.

×