На городском кладбище "Яцево" в Чернигове 22 апреля похоронили 13-летнюю Юлю Наводничу. Она училась в восьмом классе школы N24. Девочка умерла через три дня после того, как в школе ей сделали пробу Манту.
В доме Наводничих накрыт поминальный стол. К еде почти не прикасались. Бабушка и мама сидят на кровати. Плачут. Отец обхватил руками голову. 4-летняя Катя разглядывает рыбок в аквариуме. Девочка еще не понимает, что в семье произошло горе.
— Она и на кладбище спросила, когда закапывали гроб, сможет ли Юля оттуда вылезти, — бабушка Нина Константиновна начинает голосить.
36-летняя Валентина Наводнича, мама Юли, рассказывает, что на здоровье дочка не жаловалась. Только в январе ей удалили аппендикс.
— На выходных мы собирались сажать картошку в Лукашовке у моей мамы, — продолжает женщина. — Я поехала еще в пятницу. Юля была в школе. После обеда она мне звонила. Говорит: "Можно я обеденным автобусом в 15.30 приеду? Нас в школе отпустили". Говорю: "Хорошо. Только папу нужно предупредить". Дочка приехала в 16. Попросилась погулять с подружкой. Она вообще-то у нас домашний ребенок. Из школы — домой. Занималась с сестрой Катей, учила ее английскому.
Когда Юля вернулась от подруги, семья села ужинать.
— Все свежее: картошка, яйца. Около десяти дочке стало плохо. Жаловалась, что живот болит. У нее началась рвота, — вспоминает Валентина Ивановна. — Я померила температуру — 36,1. Думала, отравилась. Она сказала, что ела в школе булочку.
Родные позвали местную фельдшерицу. Она предположила, что или еда не усвоилась, или организм формируется.
— Я и подумала: у нее еще месячных не было, может, и из-за этого живот болит. Поноса не было, только страшная рвота, — вспоминает мать.
Она дала дочке воду с марганцовкой, чтобы промыть желудок. Перед сном — таблетку левомицетина.
В субботу сажали картошку. Девочку не взяли. Она почти весь день проспала. Пила минералку и чай. Ей стало легче. В воскресенье семья вернулась в Чернигов.
— Температуры у Юли не было. Решили, что в понедельник пойдем в поликлинику, сдадим анализы. Думала, у дочки гастрит, — продолжает женщина. — Легли спать в два часа ночи. Слышу — Юля крутится. Я к ней. "Мне так плохо, — говорит, — рвать хочу, но не могу. И в туалет хочу". Я потрогала живот — твердый, сделала массаж. Решила вызвать "скорую". Дочка говорит: "Не нужно. Уже лучше". Но ее опять начало нудить. Принесла ей тазик. Сама стала по мобилке вызывать "скорую". Слышу — Юля упала возле кровати. Изо рта потекла вода. Подняла, тормошу, чтобы очнулась. Опять звоню в "скорую". Говорят: "Что вы, мамочка, кри чи те? Едем". Улица у нас запутанная. Побежала к соседу Жене, попросила, чтобы встретил их.
В шесть утра приехали милиция и эксперт
Врачи приехали и сказали, что девочка уже несколько часов мертвая.
— Но я полчаса назад с ней разговаривала, говорю им. Я укоряла себя, что, пока бегала за "скорой", она захлебнулась рвотой. Накололи меня успокоительным. В шесть утра приехали милиция и эксперт.
В понедельник сделали вскрытие, но причину трагического случая не установили. Мол, все органы здоровы. В свидетельстве указано: синдром внезапной смерти.
— Сказали, что похоже на химическое отравление. Образцы тканей внутренних органов взяли на исследование. Результаты будут через месяц, — добавляет отец Михаил Васильевич, 33 года. — Еще в субботу на руке у Юли заметил синее пятно, как пятак. Спросил, откуда синяк. Она сказала, что в школе им делали пробу Манту. Еще удивился, что она синяя, а должен быть розовая.
Обычно сообщение о прививке или пробе Манту школьникам заносят в дневники. Родители говорят, что у дочки ничего не было записано. В классе делали пробу Манту еще шести ученикам. Они чувствуют себя нормально.
— При чем тут проба? — возмущается школьная медсестра 60-летняя Клара Драниченко. — В тот день ее сделали 150 ученикам. Приезжала из поликлиники специальная бригада.
Медсестра говорит, что заходила в класс и объявляла, чтобы все записали в дневники о пробе и показали родителям:
— До пятого класса я сама записываю. Потом смотрю, позволяют родители или нет. Даже если ничего не написано, спрашиваю ребенка, разрешили ли. Если говорит нет, не делаем. Юля сказала, что мама ей позволила.
— Проба Манту — введение легкой формы туберкулеза. Максимум, что она может спровоцировать — общую слабость, невысокую температуру, головокружение. Тошнота — это исключение, — говорит столичный пульмонолог Лидия Тараленко. — У девочки могли проявиться какие-то генетические отклонения.
С Тараленко соглашается Лариса Ярощук из столичного Института фтизиатрии и пульмонологии им. Яновского. Врач подозревает, что вместе с пробой Манту у Юли Наводничи мог активизироваться панкреатит — воспаление поджелудочной железы — пневмония или менингит.
— Это стечение обстоятельств, — добавляет врач.
Наводничи похоронили дочку без свадебного платья, как заведено в таких случаях. В гроб положили мобилку и все, что Юля любила: косметику, украшения.
2 
1
Комментарии
5