— Я сама из села. Родители отправили в университет, и я сразу почувствовала себя никем. Девушки из общежития дорогие вещи носили, гуляли. А меня одели, как смогли, и давали копейки на хлеб и тетради.

Старшекурсници предложили ей переспать с мужчиной.

— Один мужик искал девствениц, хорошо платил. Я согласилась. Сначала немного больно было, а потом вообще никаких ощущений. Дал 200 баксов. Человеком себя почуствувала: купила полупальто, перчатки до локтя, заказала косметику. Пока жила в общежитии, постоянно подрабатывала. У нас многие так делали. Оделась, накрасилась, туфельки на каблуке — и в бар. Там малолеток отгоняли, смотрели на " папиков".

После университета Анастасия устроилась учительницей.

— Думала завязать, сошлась с военным, сняли комнату. Зарплата — 1200 гривен, муж пил, денег не хватало. Через полгода плюнула и пошла по барам. Год была любовницей одного бизнесмена. Он на море возил, шмотки покупал. Я по первому звонку должна была быть у него.

Теперь работает в придорожном баре на трассе Киев — Одесса.

— Жизнь устраиваю. Получаю 2–3 тысячи в месяц, иногда больше, плюс подарки. Работаю ночью. На работе не вкалываю, сплю до обеда. Знаю, что старею, молодежь на пятки наступает. Скоро перееду в столицу, найду какого-то, чтобы на шею сесть.

Думаю, ни фига себе — это меня ночь рвут за 6 килограммов крупы

Ночь с Анастасией стоит 100–200 грн, один сеанс — 60, оральный секс — 40 грн, анальный — 100.

— Недавно пошла на рынок, вижу — гречка по 15 гривен, — говорит. — Думаю, ни фига себе — это меня ночь рвут за 6 килограммов крупы. С ума сойти. У нас же и расходы немалые. Это обычная баба может мужика в халате дома встречать. А мне нужно краситься, делать педикюр.

Презервативами она пользуется только по желанию клиента. СПИДа не боится. Несколько раз лечилась от венерических болезней. Абортов не делала. Говорит, после акта употребляет противозачаточные таблетки. На них пытается взять деньги у клиента.

— Говорю, ты же не хочешь, чтобы твой детеныш бегал по детдому, — смеется. — Мужики раскошеливаются. Обычно п роцесс длится 5–20 минут. Но есть такие, которые  возятся всю ночь. Хуже всего, когда мужчина пьян.

Среди проституток существует конкуренция.

— Бедные клиенты нас не берут, а ищут студенток в баре. Там купил бутылку ром-колы — и она твоя. А если взял еще и пирожок с капустой, то пойдет на край света. Но богатые хотят не только секса. Ищут таких, с которыми можно и поговорить.

За бутылку слабоалкогольного напитка проститутка Алла, 43 года, соглашается на разговор. Она стоит на одесской трассе на повороте к Белоцерковскому шинному заводу. Ее называют " Алкой-стюардессой".

— Я на трассе с 1985-го, — говорит. Одета в джинсовую рубашку и белую юбку до колен. Ногти аккуратно обрезаны. — Прозвали стюардессой, потому что ездила с дальнобойщиками.

Она родом из села под Белой Церковью. Есть часть частного дома. Семьи нет.

— За сеанс беру 50 гривен. Облегченна версия — 30. За день имею от 200 гривен, если повезет - больше тысячи. Я так делаю: называю цену в 50 гривен, сажусь в машину. Но это мужик. Мое дело его развести. Мужики рассказывают о себе, о своих проблемах. Некоторые понтуются, типа я зарабатываю, машина есть, то-се. Ясно, есть комплексы. Здесь главное выслушать, похвалить. После сеанса стоит сказать, что процесс был особенный. Мужчина расщедривается, сверху набрасывает.

Обычно ей покупают сигареты, пиво, угощают ужином. Самые плохие клиенты — турки. В прошлом году они приезжали торговать в городе.

— Им вера запрещает с презервативом, а болячек страшно боятся. Просили потереться о них. Каждый платил по 200 гривен. А мне еще проще.

Алла часто употребляет матерные слова, постоянно курит. Только догорает сигарета, берет другую.

— Все, кто здесь стоят, платят ментам. Я даю одному 400 гривен в месяц. С младших требуют больше, потому что на них спрос больше. Без ментов здесь никак. Публика же разная есть. Позапрошлой зимой села в бус. За Ставищанским поворотом водитель остановився, начал душить. Маньяк какой-то. Подушит, подушит, отпускает, потом снова душит. Я вырвалась, своего мента набрала. Он позвонил знакомим гаишникам, они подъехали, так мужика задержали, побили. Забрали 2 тысячи гривен, золотую цепочку, мобилку и отпустили. Бывает, к ментам проверка приезжает. Они сауну заказывают, просят обслужить начальство по высшему классу.

Среди проституток есть ВИЧ-позитивные.

— Есть у нас здесь Светка — Ворона. У нее длинные черные волосы, — смеется Алла. — Она ВИч-инфицирована. Бывает, клиенты нарочно таких просят. Раз заказали ее, повезли кому-то в сауну, дали 100 баксов, чтобы молчала. Так мужик глянул на Свету. Боюсь СПИДа, говорит. Она его на оральный уболтала. Он же, дурак, не знал, чт о у нее во рту язвы.

Алла говорит, что на трассе около Белой Церкви работают больше 100 проституток. О них знает каждый местный таксист.

— Была я замужем, — говорит напоследок. — Мужчина хороший, из села, трудолюбивый, непьющий. Дом большой, в доме все. Я три месяца там побыла — скучно. Стирка, уборка, огород, хозяйство. Сказала, что брак — не для меня.

×