— Те, кто думает, что Майдан и Небесная сотня виноваты в начале войны с Россией, — идиоты. У людей мозгов додуматься не хватает: если бы не революция — Пуйло нас бы все ровно захватил. Только бы те бывшие зеки не защищали страну, а с хлебом и балалайкой фашистов в Киеве встречали, — говорит 34-летний Егор Михайличенко. 20 февраля в 16.00 курит сигарету без фильтра возле полтавского Свято-Успенского собора Киевского патриархата. Там проходит панихида по погибшим в прошлом году майдановцам.
Возле церкви стоят несколько сотен людей. Поминальную молитву слушают на улице через громкоговорители, выстраиваются в колонну. Впереди — сотня учеников музыкального училища. Держат портреты Небесной сотни.
— Майдан был за элементарные человеческие права. Если бы не произошел — мы бы здесь уже, как в Северной Корее, по струнке ходили. Янукович бы увидел, что народ проглотил те его дьявольские законы: ага, значит, с этими рабами все, что угодно, делать можно. А мы ему по зубам конкретно тогда в ответ дали, — зажигает лампадку 48-летняя Светлана Гудзь, работает продавщицей на базаре. — И как бы то ни было — люди тогда все-таки победили. Жаль до крика, что Небесная сотня у нас появилась, но в каждой революции есть жертвы. Невозможно без крови было ту власть сбросить. Тут другой вопрос: тем ли мы власть отдали?
Медленно толпа двигается траурным шествием к облгосадминистрации. По пути люди несколько раз поют гимн, скандируют "Герои не умирают!".
— Я здесь, чтобы только помянуть ребят. Они погибли за лучшую жизнь. Я тоже Майдан поддерживал. Но за год понял — он ничего в стране не изменил. Одни олигархи заменили других — вот и все, — рассказывает таксист 30-летний Роман Сень. Выплевывает жвачку. — Ключевая ошибка была в том, что, сбросив Яныка, все подумали — победа. Но по факту нужно было дальше давить, добиться, чтобы ни один из политиков, который хоть раз засветился во власти за последние 20 лет, больше туда не попал.
Возле администрации толпу встречают еще с полтысячи горожан, раздается песня "Пливе кача". С десяток мужчин в камуфляжной форме с флагами полка "Азов" снимают шапки, прижимают кулаки к сердцу. Потом люди по очереди кладут красные гвоздики к сине-желтому мемориалу Небесной сотне, что напротив здания администрации.
В Виннице студенты собираются на факельное шествие. Организаторы акции выкладывают посреди площади трезуб из лампадок. Идет обильный дождь, прохладно. Чтобы согреться, люди прыгают и выкрикивают: "Кто не скачет — тот москаль!"
— Мы дали понять новой власти, как нужно с людьми считаться. Что нас нельзя грабить, как это они сейчас делают. Но если и дальше нас так будут прижимать и с газом, и с пенсиями, и с подорожаниями бесконтрольными в магазинах, у нас не будет другого выбора, как выйти опять на улицу, — переводит дыхание после прыжков 64-летний Афанасий Стратийчук. В прошлом — профессиональный певец. Известен в Виннице тем, что с первого дня Революции достоинства в любую погоду исполнял гимн Украины. — Ожидал, что мы быстрее перейдем в новую, счастливую фазу жизни. Вместо этого имеем войну. Поэтому революция длится не только в душах, но и в борьбе за волю.
К Афанасию подходят несколько мужчин, здороваются. Потом идут к памятнику героям Небесной сотни, возле которого горят лампадки. Кладут красные гвоздики, низко кланяются.
— Год минул, а мы, кроме как выгнали Яныка, ничего не сделали, — говорит 35-летний Владимир Базелюк. — Последствия правления хряка мы не преодолели. На ключевых постах — люди, которые были в его команде, или те, кто и теперь обслуживает его интересы.
Студенты завершают выкладывать трезуб. По команде зажигают свечи.
После полудня в Черкассах на Соборной площади сходятся две колонны. Двигались по городу от памятника Богдану Хмельницкому и Национального университета. Из районов приехали самообороновцы.
— Все проблемы из Киева идут. При власти люди, которые 20 лет между собой меняются должностями, их все устраивает. Они по другому не хотят жить и не могут. Мы для них — ресурс, биомасса, — говорит 36-летний Николай Кравченко, волонтер.
Женщины плачут перед фотографиями убитых майдановцев.
— Эти люди дали нам надежду, — говорит Анатолий Курятник, 55 лет. — Чтобы она осуществилась, нужно сменить тех, кого мы привыкли называть властью.
— Лупили людей по ребрам, трощили кости свободы. Что еще они с нами сделают, все же мы такие терпеливые. Но только за убитую мечту народ уже не простит, — слышно со сцены стихотворение.
Раздается музыка. Читают хронологию событий Майдана. Ветер крепчает.
— Дети умирают год уже. Я сюда через день на похороны хожу. Все ребята молоденькие. Когда это прикратится? — вытирает слезы женщина, на вид лет 60. Держит две красные хризантемы.
Руководитель Центра поддержки добровольцев 35-летний Андрей Габров объявляет минуту молчания.
— В стране многое изменилось. До Майдана люди жили по принципу — моя хата скраю. Война и Майдан объединили народ, — говорит Габров. — Это видно по тому, что люди несут в наш центр. Бабушки яблока приносят, сушку, вязаные носки. Вот недавно мальчик приходил. Отдал деньги, которые на празднование дня рождения родители дали. Министерство обороны говорит, что все хорошо в армии. Но видно, что добровольческие батальоны лучше обеспечены.
— Надо поменять людей на руководящих должностях, — говорит 61-летняя Надежда Яшина подруге. — Они работали в старой системе. Их не переделаешь. Грузинов берут, потому что они показали, как работать. А наши что? Вот пришел генпрокурор Махницкий. И что сделал? Ничего. Сразу нужно было пересадить всех "регионалов" и коммунистов. В войне мы победим. А старые политические силы могут взять реванш. Вот это страшно.
На всю площадь слышать песню "Воины света".
Около 6 тыс. людей собираются на тихое шествие "Мы сохраним Веру". Отправляются колонной через центр Львова к площади перед памятником Шевченко на просп. Свободы. Идут без лозунгов, возгласов, плакатов.
Волзе памятника священники отправляют панихиду и экуменическую молитву. Люди поют гимн Украины. Большинство держат искусственные цветы мака.
После панихиды вспоминают знакомых и родственников, которые пострадали в столице в прошлом году.
— У меня вся семья была на Майдане, кроме меня — потому что я еще тогда была несовершеннолетней, — рассказывает студентка 18-летняя Мария Кох. — Отец получил ранение в глаз, брат имеет ушибы резиновыми палками, мама надышалась черного дыма — кашляет. И их всех очень обижает, когда кто-то говорит, что Майдан ничего не достиг. Это говорят люди, которые там не были, которые привыкли повиноваться и плыть по течению. Отец говорит, что год — это очень мало, чтобы что-то почувствовать. Но наибольшая радость для него — знать, что твоей страной не правят убийцы Януковичи, Азаровы, Захарченки.
2 
1
Комментарии