В селе Котелево Новоселицкого района Буковины пять семей создали новую религию — Атарве, что в переводе с румынского означает "оторванные". Члены организации имеют несколько жен. Браков и новорожденных не регистрируют. Дети не ходят в школу. Женщины и девушки не имеют права выходить за территорию двора. Потомкам дают древнееврейские имена: Эламхай, Йоханан, Рухама, Нафталий, Амельхай.

— Это наша беда, — рассказывает секретарь сельсовета 48-летняя Тамара Щербанюк. — В селе еще пять религиозных общин: адвентисты, баптисты, евангелисты, православные, свидетели Иеговы. Только Атарве не зарегистрировались. Они не идут на контакт. Хуже всего, что асоциальные. Не регистрируют детей. О некоторых мы догадываемся, лишь когда вырастают. Соседи рассказывают, потому что за забор оторванные не выходят. У их лидера сейчас три жены. Самой молодой 14 лет. Говорят, она беременная ходит. Сельский голова несколько раз обращался в милицию, но те придут, постоят под воротами и уйдут. Потому что в дом их никто не пускает.

К верующим проводит Виктор Черешневский, 68 лет, отец одного из членов Атарве 48-летнего Юрия Черешневского.

— Я и мои родители были баптистами, и моя семья тоже в баптистскую церковь ходила, в том числе Юра, — рассказывает Виктор на русском с румынским акцентом. С соседями здоровается на румынском. — В школе Юра познакомился с на год старшим Сашей Лысаком. В 1990-м они отделились от нашей церкви. Создали свою религию. У обоих уже семьи были, дети. Никого на свои молитвы не пускали. Мне и жене не позволял в гости к внукам приходить. А в прошлом году у него при родах умерла старшая дочь, 20-летнюю Карину отдали второй женой Юрию Житарюку. Они врачей к себе не пускают и не ходят в больницу. Карину он неделю из морга забирать не хотел, хоронил ее я с чужими людьми. Юра сказал, что он по Божьим законам должен о живых заботиться, а не о мертвых.

Ребенка Карины, которого назвали Марией, медики отдали в приют. Юрий Житарюк официально не был женат, поэтому дочь сможет забрать лишь после анализа ДНК.

— Юра сначала кричал, что на все пойдет, а затем отказался от анализа, — рассказывает на автобусной остановке полная женщина с клетчатой сумкой. — Понял, что, может, это не его ребенок. Мне кума рассказывала, что у них есть традиция меняться кровью. Приходят со своими женами к кому-то одному в дом, детей выгоняют, а сами совокупляются, кто кого полюбил.

Виктор Алексеевич показывает на двухэтажный дом из белого кирпича в конце улицы. Он обнесен высоким забором. Во дворе бегают дети, за копной соломы мужчина рубит дрова. Это его сын Юрий.

— Нет никакой религии, — смеется он. — Мы живем, как все люди. Дети мои учатся дома, им не нужно в школу. Вырастут — поедут в Италию на заработки, старых людей присматривать. Девушки замуж выйдут. Сейчас вторая моя дочь вышла за Сашу Лысака. Ну и что, что ей 14 лет, а ему 48? Сейчас это нормально, много таких есть.

Юрий разворачивается и идет рубить дрова. На двор не пускает. Виктор Алексеевич ведет к дому лидера верян Александра Лысака.

— Это Саша религию придумал. Хотел несколько жен иметь, вот и выдумал Атарве. У него сейчас три жены. Альбина, которую он из Чувашии привез, родила ему семерых. Потом по объявлению он нашел учительницу детям, Надежду Притыкину. Сделал ее второй женой, она тоже семерых родила. Когда обе надоели, он взял третьей мою внучку Табиту.

Александр Лысак кричит детям на румынском, чтобы спрятались в дом. Все одеты в великоватые ношеные вещи. Девочки в платках. Мальчики с длинными волосами, заплетенными в косички.

— Мы живем по законам Божьим, — становится у калитки Александр. У него волосы до плеч, нечесаные, ногти обгрызены. Во рту вместо зубов желтые пеньки. — В Библии написано, что мужчина может несколько жен иметь.

Проводит рукой полукругом перед собой, трижды бормочет "Спаси Господи", закрывает калитку, идет к сараю выпускать четырех овчарок.

×