- На крыше дома покуривали коноплю классом. Учительница спрашивает: "Что вы курили?" Я отвечаю: "Элем", и все ржут. Пойти в школу значило встретиться, покурить, а потом - на уроки, - рассказывает 32-летняя киевлянка Юлия. Фамилию называть не хочет.
15-летней начала курить с двумя одноклассницами марихуану. Говорит, хотела быть модной. Перешла на героин. Кололась восемь лет. Девять месяцев назад родила сына Ивана.
Так назвала, потому что это имя означает "Божья милость".
- Милость уже то, что я живой осталась. Более полусотни друзей умерли, и минимум 50 детей не родились.
Встречает на лестничной клетке. У дверей квартиры две новых детских коляски. Окрашенные белые волосы Юлия собрала в хвост. На шее металлический медальон с Марией и маленьким Иисусом - подарок тети.
- Сыночек, ну что ты расплакался, я уже вернулась, - берет на руки Ивана из детского кресла. - Мы с улицы пришли, нам есть пора и спать.
Идет на кухню, через минуту возвращается с бутылочкой каши. Садится на диван кормить ребенка. Девять лет не употребляет наркотики и не курит сигарет. До рождения сына успела окончить первый курс в университете "Украина". Учится на психолога.
- Через мои руки шла смерть. Продавала наркоту, угощала. Неизвестно, сколько людей умерло. Мое поколение наркоманов называют динозаврами, потому что нас мало осталось. Мы кололись и по 13-15 лет жили после этого - наркотик был чистый. А на нынешних больше года не живут. Поэтому его называют "годишка". Или "крокодил" - когда отгнивают руки и ноги.
Кладет ребенка в кроватку, обвешанную мягкими игрушками. На комоде стоит фото Юлии с высоким мужчиной.
- Это мой муж. Он на работе. Работает менеджером по продажам в компании, торгующей металлом. Инженер по образованию. Институт закончил, когда бросил наркотики. Три года кололся. Мне тоже можно было не один институт закончить, карьеру сделать. А так - восемь лет деградации. Муж зарабатывает немного, но нам хватает. Квартиру снимаем у знакомых за 2,5 тысячи гривен.
Пара живет вместе четыре года. Познакомились в протестантской церкви.
- Мне 23 было. Дома не жила, уколюсь - и сижу в подъездах, на улице. Это сразу романтика. А потом укололся - физически не ломит, а внутри депрессия. Раз ввела дозу и забрела в какое-то кафе. Сутки там сидела, пила. Не помню, что со мной было, но вышла с разбитой бровью. "Скорую" вызвали. Посмотрели, что я наркоманка с бодуна и отказались зашивать рану. Мой друг-ветеринар заштопал меня, как собачку. Вживую. Почувствовала себя героем, - показывает над правой бровью едва заметный шрам. - Хорошая работа, постарался, почти не видно.
На следующий день встретила знакомого, который за продажу и употребление отсидел. Жена ходила в церковь, и его туда привела. Меня пригласил. Приходим, а я в сарафанчике коротком на бретельках, глаз опухший, бровь зашита, на ногах шлепанцы. Это все, что имела.
Меня одна семья из церкви забрала к себе. У них два года жила. Ночевала, ела, а утром шла в реабилитационный центр при церкви. Отошла от наркотиков, пошла на базар обувь продавать и сняла себе комнату. В церковь уже давно ходил будущий муж. Там и познакомились.
Ивана рожала, делали кесарево сечение.
Это моя вторая беременность. Первый наш ребенок замер во мне. С нынешней экологией и у здоровых такое бывает. Со мной в палате лежала наркозависимая. Только освободилась из тюрьмы. Не было даже ложки, кружки, паспорта. Не было, куда идти. Ее выпихали. Попросила, чтобы ребенок три дня побыла в больнице, пока она в милиции паспорт заберет.
Женщина болела гепатитом С, у нее вставные зубы и больной желудок. Ребенка родила здорового, потому что период без наркотиков был таким же, как и их употребление. За это время организм оздоровился, яд вышел из него.
17 
1
Комментарии