"Мы переженились: я — с Раисой, а Иван — с Марией"

 

87-летний баянист Николай Ризоль гостей в своей столичной квартире на Русановке встречает сам. Из его окон виден Днепр и Киево-Печерская Лавра.

— Это единственное богатство. Больше ничего ценного вы здесь не найдете. Жена в поликлинику пошла. Вернется поздно.

Жена Ризоля Раиса Билецкая полвека выступала с мужем в квартете баянистов.

— Раисе было труднее всего, — говорит, садясь на кровать, покрытую шерстяным одеялом. — Она играла сразу на двух инструментах — баяне и педальном басе. Бас специально для нее в Харькове заказывали. Это клавиатура с тринадцатью клавишами для ног.

Замечает, что ее сестры, Марии Билецкой, не стало полгода тому назад. Умерла в 82 года.

— Мария в квартете играла на первом баяне. Люди на концертах вставали и скандировали: "Мария — Паганини!"

Вспоминает, что в этой комнате когда-то принимал советскую певицу Людмилу Зыкину. А ее тогдашний муж, Виктор Гридин на коленях целовал Марии руки.

— Они тогда в "Украине" выступали. Дмитрий Гнатюк подарил им большой букет белых роз. Через сорок минут эти цветы уже стояли у меня, — говорит с гордостью.

Рассказывает, что квартет образовался из двух дуэтов — женского и мужского.

— Мы с Иваном Журомским были студентами. А сестры Билецкие были уже известны на эстраде. Познакомились мы в 1939-м в Москве, на первом конкурсе исполнителей на народных инструментах. Я и Мария получили третьи премии, а Раису с Иваном отметили дипломами.

Показывает старенькое фото.

— Вот такой я был тогда соблазнительный парень с короткой стрижкой. После войны мы переженились. Я — с Раисой, а Иван — с Марией. В 1948-м нам дали квартиры в доме на улице Красноармейской. Удержались вчетвером, не перессорились, — хвалится. — У нас всегда было три мнения: мое, Ивана и сестер Билецких. Женщины во всем держались вместе. Квартет дважды на Шевченковскую премию выдвигали, но так ее и не дали.

Сталину не играли?

— Я ему играл еще в 1935-м. С красноармейской самодеятельностью участвовал в концерте-рапорте в Большом театре для делегатов седьмого съезда Советов. Исполнял "Турецкий марш" Моцарта и "Чардаш" Монти. Сталин сидел в ложе слева, в первом ряду. Запомнился мне сосредоточенным, молчаливым и очень внимательным.

Жуков забрал меня в свой штаб

Аплодировал вам?

— А что публике остается делать? — смеется. — После концерта Ворошилов отдал приказ о награждении лучших артистов. Моя фамилия там стояла под N 1. От наркома обороны подарили именные часы. Даже после войны ни один орден не мог сравниться с этой наградой. Сын малым разобрал его на детальки. Зато в технике теперь хорошо разбирается.

Говорит, что наград у него — 35.

— Самые дорогие — ордена Красной звезды, Великой Отечественной войны и "За заслуги перед Отечеством" III степени. Последний уже Кучма вручал. В ансамбль Киевского округа призвали на шестой день боевых действий, — вспоминает. — Портрет Раисы я носил в солдатском ранце всю войну. Прощаясь, зашли в гастроном у Дома офицеров и купили две палки "московской" колбасы. Я дал слово, что есть ее закончим после победы. Сказал: с голоду буду умирать, но сто граммов домой довезу. Раиса с Марией остались в Киеве. Жили с того, что ездили с концертами по селам. Потом им кололи глаза тем, что жили на оккупированной территории. Из-за этого квартет ни во Францию, ни в Финляндию не пустили.

Говорит, прошел с баяном от Волги до Берлина.

— Бывало, солдаты поднимались в атаку до окончания концерта. Павел Вирский, кстати, тоже начинал у нас. Руководил балетом. Но Александров, руководитель ансамбля песни и пляски Центрального фронта, не мог стерпеть под боком конкуренции. В 1943-м  выпросил у Сталина разрешения перевести Вирского к себе. И меня должны были туда отправить. Но всех опередил Жуков — забрал меня в свой штаб. Чтобы рядом всегда был баянист, который в трудную минуту мог развеселить.

Говорят, Жуков сам был незаурядным баянистом.

— Ну, как ученик он был не очень талантлив, — улыбается. — Как-то сказал: "Я никому не завидую, но баянисту, который играет лучше меня, простить не могу". Без баяна жить не мог. Как-то в Берлине на банкете позвал Лидию Русланову и спросил: "Ну, как я играю?" — "Для маршала — во!" — ответила.

Он и классику знал. Я часто играл ему вступление к опере "Травиата". После войны в Киев приезжает генерал-лейтенант Антипенко, командующий тылом, кавалер четырех орденов Ленина. Встречается со мной. "Николай Иванович, я без вашей "Травиаты" жить не могу". Заказывают катер, мы выезжаем на прогулку по Днепру, и я дважды играю ему увертюру к "Травиате".

А Хрущева вы знали?

— Где-то в 1946-м восстановленная Харьковская фабрика музыкальных инструментов изготовила первый баян. Меня пригласили в Совет Министров показать его возможности. Председателем тогда был Хрущев. Наша встреча состоялась в два часа ночи. Никита Сергеевич послушал и сказал: "Хароший это баян, хароший. А вы как чувствуете? Играть удобно? Мех держит компрессию?" Выяснилось, он и сам гармонист. Говорит: "У нас в правительстве все на баянах играют. Даже Буденный".

Сейчас дома какой-нибудь инструмент держите?

Осторожно достает из футляра старенький белый баян.

— Недавно с ним на сцену филармонии выходил, — говорит с гордостью. — Знакомые просят продать для сына или дочери. Потому что знают, что мой инструмент принесет счастье. Хотя современные баяны больше и совершенней, но я и на этом виртуозно играть мог. Вообще я люблю движение.

Мужчина добавляет, что еще лет пятнадцать тому назад каждый день всю Русановку оббегал трусцой.

1919, 19 декабря — родился в Днепропетровске в семье рабочего-гармониста
1935 — поступил в Киевское музучилище
1939 — создал квартет баянистов Киевской филармонии
1941–1945 — артист Красноармейского ансамбля песни и танца Юго-западного фронта
1948 — вступил в брак с баянисткой Раисой Билецкой
1957 — родилась дочь Людмила, ныне пианистка
1967 — появился на свет сын Юрий, в настоящее время руководитель ансамбля "Веселі музики"
1977 — получили квартиру на Русановке
1989 — последний концерт в столичном Доме художника
Среди учеников — 5 народных, 6 заслуженных артистов, 7 заслуженных деятелей искусств, 15 заслуженных работников культуры

×