"Не удивляйтесь, здесь у нас таких полно", — говорит на английском экскурсовод группе туристов, показывая на пенсионерку 70-летнюю Галину Кашиянову. На Андреевском спуске в Киеве она с 16 собаками просит деньги на приют для бездомных животных. В своем хозяйстве имеет 90 собак.
Поводки всех собак связаны в один узел. Они сидят на двух шерстяных одеялах. Сбоку алюминиевая миска с водой. На стене скотчем приклеена картонная коробка с надписью "Помогите бездомным жывотным", в ней — несколько купюр 2 и 10 грн.
— Только на выходных милостыню просим, а сегодня пришли, потому что деньги закончились, — Галина Данииловна поправляет серебряный перстень на левой руке. — Покупаю им косточки на базаре по 4 гривни за кило. Меня там все знают, дешевле отдают. Здесь рядом лицей есть, у них всякие отходы беру. Недорогие каши варю им — кукурузную и ячневую. За выходные зарабатываю где-то тысячу гривен. Пенсия — 780 рублей — вся на собак идет.
Галина Данииловна насыпает собакам костей из целлофанового пакета. Говорит, спасает бездомных животных 30 лет.
— Всю жизнь проработала медсестрой в киевской больнице. Как-то занесло меня в живодерню в Пирогово. Видела, как животных убивали, снимали шкуру. Там в первый раз стала на колени и заплакала. В Советском Союзе был план уничтожения собак. Их ядом травили, добавляли в перекрученное мясо и разбрасывали в городе. Собачек от того парализовывало, из носа и рта текла кровь.
В Киеве Галина Кашиянова имеет однокомнатную квартиру на Троещине. Но с собаками живет в заброшенном доме напротив Андреевской церкви.
— В моей квартире все не поместятся, — смеется. — Уже три года живем в доме без окон и дверей. Его как будто реставрировать собираются или сносить. Мне помогают четверо бездомных. Есть варят, за собаками смотрят, убирают, воды наливают. Пока позволяют, то живем. А как прогонят, поедем в села.
В селе Ярешки Баришевского района семь лет тому назад купила дом за $2 тыс.
— Какие-то пьяницы раньше там жили, в доме даже света не было. Много приложила сил, чтобы в порядок там все привести. Только забор пять лет делала. Высокий поставила, чтобы собаки по селу не бегали. Сейчас у меня там 60 животных.
Через день ездит в село — возит им еду.
Раньше из живодерни кота можно было выкупить за 7 рублей и 30 копеек
— Они едят много, электричкой не навозишься. За 100 гривен нанимаю машину, а назад уже сама добираюсь. Вот вчера была там, так соседи говорят, такой-то расстрелял собачку, потому что она забежала к нему на огород. В селах порядка нет. Захотел — убил, кипяток вылил или глаза выколол.
Серый пудель Белочка с перебинтованной головой выбегает на дорогу. Галина Данииловна толкает его ногой, чтобы вернулся назад.
— У этой пуделихи хозяйка умерла, и сын выгнал ее на улицу. Мои псы ее сразу не взлюбили — порвали спину, живот, вон еще видно швы. Лечение дорого обошлось, 500 гривен отдала. Раньше из живодерни кота можно было выкупить за 7 рублей и 30 копеек, собачку — на 30 копеек дороже. Как стали демократическим государством, цены выросли — теперь их не покупаю.
Мужчина в дорогом костюме дает Галине Данииловне 50 грн. Говорит, что восхищается ее энтузиазмом.
— Я без них жить не могу, — говорит ему женщина. — Вот в квартиру свою поеду, чтобы помыться, переодеться, постираться, час-два пройдет, и душа уже к ним просится. Шарик, — гладит рыжего пса. — Ты хороший мальчик, что ты головку поднял? Козя, — обращается к черному догу. — Что, дочь моя, вкусная косточка? Она маленькой прыгала, как коза. Бывало, на веревочку повесим стирку, а она подпрыгивает и все то снимает. Так назвали ее Козей. Теперь она есть любит. Свое поест и у других забирает.
Семьи у Галины Кашияновой нет.
— Не сложилось, здоровья на семью у меня не было, — опускает глаза.
1 
1
Комментарии
1