Весной в Изе Хустского района Закарпатья сажают ивняк. Потом пропалывают, осенью прутья собирают, обваривают, зимой плетут, а летом продают товар. На работу в райцентр ездит мало и зян — почти семь тысяч крестьян живут лозоплетением.
Василиса Ярмакович, 43 года, официально нигде не работает более 15 лет. С 19-летней дочерью Еленой и сыном Иваном, 24 года, занимается лозоплетением. Когда мы зашли на их подворье, Елена сидела под хатой и счищала с молодой лозы кору. Василиса тем временем сортировала сушеный ивняк.
— У нас плетут с деда-прадеда, — говорит хозяйка. — В селе другой работы нет. Дети тоже нигде не учились. Окончили школу и начали плести.
На Закарпатье хорошей лозы нет — все вода в наводнение вымыла. За материалом и зяны ездят на Буковину, Львовщину, Прикарпатье.
— На Франковщине лоза прекрасная, крепкая, — рассказывает женщина. — Ходим по рекам и собираем ивняк. Вяжем его в снопы и на попутных машинах домой везем. Вон какие у меня руки от вербы, — протягивает почерневшие ладони, как у кузнеца!
В Киев больше не поеду — там сильно крадут
У кого в селе много земли, тот выращивает однолетнюю лозу на огороде. Потом собирает "урожай".
— Все очень просто, — объясняет технологию Василиса. — Лозу три часа варим, чтобы сделалась мягче и побелела. Большой очаг с казаном вон там, в поле, — кивает головой. — Туда почти полсела сносит. Дальше зачищаем кору. Желтые и красные прутики кладем сохнуть на солнце день-два. Сортируем их — очень много отходов. Перед тем как начать плести, лоза должна выстояться два месяца. А уже на Николая можно начинать плести.
Ярмаковичи изготовляют корзины, тарелки, блюда, подставки и горшки для цветов.
— Мебель не плетем. Это очень тяжелая физическая работа. Нужно иметь крепкую мужскую руку, чтобы такие прутья перегибать, — присоединяется к разговору Елена.
Готовые изделия крестьяне красят и покрывают лаком. После Пасхи товар везут на продажу.
— Пакую на поезд — и в Одессу, — рассказывает Василиса Ярмакович. — В селе большая конкуренция — ни чег о не продадите. А в Одессе люди такие приветливые. Через две недели все распродаю. Правда, очень дорого квартира обходится, плата за место на рынке, перевозка товара. Если изделия остаются, то везу в Хуст, еще немного оставляю дома, чтобы было на хлеб продать, когда деньги кончаются. Раньше ездила в Киев, но больше не поеду — там сильно крадут.
У зажиточных домов о своем бизнесе люди говорить не хотят. Жители более скромных хат, напротив, приглашают во двор и рассказывают о ремесле. Но сколько зарабатывают, не признаются. Боятся налоговиков. Говорят — сегодня скажешь заработок, а завтра в дом постучит налоговый инспектор.
Больше всего крестьяне рады туристам — те дают хорошую выручку. За сувенирами приезжают итальянцы, французы, венгры, канадцы и американцы.
— Столько зарабатываю, что на хлеб хватает, а на масло — уже нет, — жалуется Василиса. — Кто плетет мебельные гарнитуры, тот зарабатывает хорошо, а кто как мы — ровно на жизнь имеет. Но, а что делать, когда туй, в селе, больше работы никакой нет? Знаете, у нас и попы плетут, и учителя, и врачи — все лозой занимаются. Ну и зачем учиться? — снизывает плечами.
Когда-то и зяны постоянно принимали участие в выставках в Москве и Киеве. В столицу приглашали по пять-ше сть мастеров, у каждого из них есть свой стиль.
Корзины и стулья продают возле домов
Село Иза в пяти километрах от Хуста — одно из самых богатых в районе. Большие двухэтажные и трехэтажные дома сразу привлекают внимание. Возле домов можно увидеть выложенные на продажу изделия из лозы: корзины, кресла, стулья, столики, этажерки, шкафы, домики для кошек, ящики, абажуры, блюда, тарелки, вазы, шкатулки. За набор мебели из нескольких кресел и столика крестьяне просят 800–1000 грн, за корзины — от 10 до 70 грн, тарелки и вазы можно купить за 25 грн и больше. Под открытым небом торгуют на протяжении всего года.
2 
1
Комментарии