В доме N2а по улице Млынарской в Ивано-Франковске раньше был медвытрезвитель. В настоящее время здесь городской приемник-распределитель. На первом этаже — наркоотделение, в подвальном помещении с февраля работает бесплатная гостиница для бездомных. В народе ее называют " бомжатником".
Пять ступенек ведут к темным металлическим дверям с колокольчиком и окошком. Под ними бородатый седой дедушка спиной опирается на стену. Ногами придерживает два пакета с вещами.
— Пани, скажите, най меня пустят, — ловит меня за руку.
Деда Николая из Коломыи здесь знают. Он частый гость. Страдает из-за своего характера и водки, потому что в гостинице для бездомных пьяных и обкуренных не принимают.
Двери открывает 67-летний дежурный Иван Рыбак. Мужчина подрабатывает здесь уже два месяца. За восемь дежурств в месяц получает минимальную зарплату — 400 грн. Имеет еще трех напарников.
С правой стороны в подвальном коридоре — комната дежурного. Слева — вход в женскую комнату. В мужском и женском отделениях по 11 коек.
— Страшнее всего, что нет телефона. Дежурный остается один на один с постояльцами. А здесь довольно много бывших зэ ко в. Есть такие, что по 30 лет сидели, — говорит Рыбак. Приглашает осмотреть "апартаменты".
С правой стороны — кухня, туалет, душевая на троих, дальше — кабинет социального работника, сестры-хозяйки, врача, а также камера для дези нфекции одежды.
— Мамка, заходи, торти ка с нами отве дай, — зовет меня из кухни мужчина. На нем чистая светлая рубашка в клеточку.
— Я на диете, — говорю.
— Мамка, ты не бои сь. Мы душ прини мае м. Чистые. "Мурашек-наташек" у нас не т. Иначе выгонят к чертовой матери, то е сть на улицу, — уговаривает постоялец.
— Не мамкай, — вспоминаю фразу из сериала, который недавно видела.
Когда панихида, то вообще рай. Приношу в ночлежку и хлеб, и сахар
— А шо, ты уже бабуля? Не? Ну, тогда мамка, — он весело смеется, прикладывая время от времени к правому глазу чистый бинт.
Называет себя Сан Санычем. Хотя в действительности — Радчинский Александр Иванович. Он из Белгорода-Днестровского. Отсидел почти 37 лет. В день рождения — 18 февраля попал в эту гостиницу.
— Мне стукнуло 56 лет. А что я видел? Дочь в Ужгороде похоронил, сын сидит. Вешаться? Не хочу. Я еще вырвусь, — Сан Саныч промокает кровь в уголке правого глаза.
Говорит, что когда-то был сварщиком пятого разряда:
— Как-то сварка капнула в глаз, и теперь полуслепой.
Врачи недавно поставили ему диагноз "рак кожи".
— Я тебя вытащу, веришь? — говорит седобородый мужчина с хрипловаты м голосом. Это — Павел Иванович, Паша. Он здесь самый старший, следит за порядком. В семье, по его словам, не сложилось:
— Был инженером, потом никем. Запил. И пошло-поехало. Дети стесняются, жена плюется.
Паша немного жил в монастыре в Маняве. Но с монахами скучал. Зимовал на улицах во Франковске.
— Я прошу милостыню возле церквей в центре, — рассказывает. — Бывает, что и даром простою. Но на обед зарабатываю. За три гривни иду в студенческую столовую, наедаюсь. А когда панихида, то вообще рай. Приношу в ночлежку и хлеб, и сахар. Сегодня дружбанам три торта купил, — удовлетворено поглаживает бороду.
Еду в гостиницу сносят все ее жители. Вопрос питания городская власть еще не согласовала с санэпидемстанцией. Но чайник и вода есть. Бесплатно выдают хлеб. Особенно любят угощаться принесенными бисквитными тортами. Крему много, сытно и вкусно.
Бывшие строители Иван и Василий отказываются поведать, как очутились в " бомжатнике". Говорят, что готовы тяжело работать, чтобы выбраться с этого дна.
— Напишите где-то, что нам нужно сделать паспорта. Без них мы никто. Нам не исповеди социолога нужны, а начать новую жизнь, — замечает 40-летний мужчина в теплой рубашке. Его товарищ отвернулся лицом к стене. Делает вид, что спит.
Прием на ночлег начинается в шесть вечера. Потому постоянные клиенты стараются не опоздать. Все они преимущественно без документов. Имеют направление из распределителя. Желающих поселиться в мужской комнате довольно много. В палате для женщин в настоящее время бывает не более 2–3 постоялиц.
Сан Саныч приглашает осмотреть жилище:
— Мамка, пове рь, у нас чисто и не воняет.
В большой окрашенной в розовый цвет комнате неприятный запах отсутствует. В два ряда стоят металлические зеленые кровати. На них — голый матрас и подушка. Все покрыто желтой медицинской клеенкой советских времен. Покрывала и постельного белья нет. На стареньком столе — телевизор. Постояльцы ложатся одетыми на клеенку и накрываются куртками или пальто. В шесть утра должны покинуть помещение. Дежурный следит, чтобы каждый убрал за собой.
В Черновцах ночлежка втрое больше франковской
Ивано-франковская гостиница ночного пребывания имеет площадь 150 кв. м. Ее обслуживает 9 работников. За время своего существования в гостинице побывали 511 человек, из них 34 женщины. По словам директора Антона Иваночко, 58 лет, из городского бюджета учреждению в год выделили 30 тыс. гривен.
Дом для бездомных в соседних Черновцах существует с 1998 года. Его площадь втрое больше франковского. Обслуживают его 15 бездомных. 50% их зарплаты идет на потребности "ночлежки", остальное — работникам. Есть комнаты с телевизором, двухместные.
3 
1
Комментарии