29 октября 1900 года в селе Лозуватка Шполянского района Черкасской области родился поэт Степан Бен. Настоящая фамилия - Бендюженко. Был репрессирован за "сладкую" и "горькую" любовь к Украине. Успел выдать только один сборник стихов "Сладкий мир".
Степан Бендюженко родился в крестьянской семье. Окончил учительскую семинарию в соседнем селе Кирилловка. Учился в Черкасском институте социального воспитания и Киевском институте народного образования.
"Первое своё стихотворение Степан написал в армии и назвал "Мы". Его напечатали в газете "Красная Армия". Служил в Самарской дивизии политруком. Через два года вернулся в деревню и стал секретарём комсомольской ячейки. Писал стихи о природе, деревне и людях. Среди стихов: "Звенят жуки, цветут черешни", "Полевая встреча", "О, хутора", "Ода". Печатался в газете "Крестьянская правда", "Новое общество", "Красный путь" и "Плужанин". Его стихи были и в тогдашней читанке "К свету". Он стаёт членом союза писателей "Плуг". Когда исполняется 25 лет, заведует Камьянуватской начальной школой. После учительствовал в нашей Лозуватке. Преподавал русский и украинский язык, литературу. В харьковском издательстве "Лужанин" печатают его единственный сборник "Сладкий мир". А в 1930 году кто-то из села написал на него донос, что он пишет стихи против власти. Степана Федоровича увольняют с работы, арестовывают и вывозят в Черкассы", - рассказал сельский председатель Лозуватки 51-летний Станислав Бойко.
Степана Бена обвиняли не то в связях с какой-то несуществующей антисоветской организацией, не то за агитацию против коллективизации. В судебной "деле" фигурируют путаные сведения, Бендюженко служил "у Петлюры штабистом", у Деникина и даже в какой-то банде Грызла. Степану Бену присудили три года исправительных работ в городе Игарка Крайнего Севера. Дома осталась жена Анастасия, дети - трёхлетний Олег и двухлетняя Майя.
"Когда в Украине началась голодовка, папа сделал нам вызов. Дома остались дед Фёдор и баба Оксана, родители папы. Мы с мамой отправились поездом. Нас сопровождал старший брат отца Яков. Но дорогой не стало денег и у дяди, и у мамы. Так что он остался в каком-то городе на подработку. Помню, что это было ещё на территории Украины. До Игарки мы плыли на пароходе, им перевозили раскулаченные семьи. В дороге мы с братом заболели корью. Маме посоветовали никому не признаваться, потому что нас высадят на ближайшем берегу. Добрались до Игарки, не знаем куда идти. Какая-то женщина из барака пустила к себе переночевать. А утром по нас пришёл отец. В Игарке он учительствовал. Весной мы вернулись в деревню. Дед с бабой выжили. Зимой топили деревом с сарая. Сожгли половину. В селе мы были "врагами народа". Нас с братом не хотели принимать в ясли. Мама ходила в поле на работу, там давали пайки. Она приносила нам домой. Осенью баба Оксана поломала ногу в бедре и умерла", - рассказала дочь Степана Бендюженка 87-летняя Майя Скрипник.
В 1935-1937 годах Степан Бен преподаёт в Княжинской семилетней школе язык и литературу. Учится заочно в киевском пединституте.
"Отец был хорошим человеком и хорошим отцом. С мамой женились, когда ему было 24 года. Мама младше его на шесть лет. Они оба с Лозуватки. Когда женился, жили у его родителей. Но сразу же начал строить свой дом. Через год у мамы и папы родилась Евгения, но прожила всего неделю. Отец ей посвятил сборник стихов "Сладкий мир". У меня хранится тот, который он подарил своему племяннику Ефиму. На второй странице напечатано "Незабываемый дочери Евгении посвящаю". А ниже подписал карандашом "Моему дорогому племяннику Ефиму на память". В конце дата - 29 августа 1925 года и подпись", - отметила Майя Степановна.
В октябре 1937 года к Степану Бену приехали с обыском.
"Ко двору подъехала "полуторка". В дом зашли энкеведисты. Нас с братом закрыли в кухне. А сами в комнате просматривали библиотеку отца. У него было два ящика художественной и школьной литературы. Он на себя не тратил деньги, а книги всегда покупал. Забрали 12 тетрадей и один блокнот с рукописями стихов. Отца повели к машине. Я хорошо помню, как мама рыдала. А отец ей тихо: "Не плачь, я вернусь". После этого мы его не видели. Его сначала повезли в Шполу, а на следующий день доставили в Черкассы. Мама повезла ему туда передачу. Пошла к прокурору и стала расспрашивать об отце. Тот сказал, что он осуждён на 10 лет. А в селе в это время был переполох. Начали вывозить на станцию женщин с детьми, мужчин которых арестовали. Мы остались с бабушкой Яриной по материнской линии и дедом Фёдором. Я как раз заболела, лежала с высокой температурой. Заходит на рассвете милиционер. Посмотрел, что я больная и ушёл. На следующее утро вернулась мама. К нам пришли из сельского совета и сказали, чтобы я с братом в школу не ходили. Только весной позволили, вы уже имеете право ходить на работу, а дети в школу. На нас висело клеймо "враг народа", детей направляли, чтобы те нас оскорбляли. Столько мы пролили слёз, только Богу известно", - вспоминала Майя Скрипник.
Летом 1939 трагически погиб сын Степана Бена Олег.
"Он сначала пошёл на работу. Носил косарям воду. Вёдрами надорвал ноги. Баба Оксана говорит маме, пусть лучше пасёт мне корову. Однажды сидел с детьми и рассказывал им книгу. Он сильно любил читать. По дороге ехала машина, а там лежало чей-то телёнок. Он побежал его отогнать. И та машина его настигла. Переехала ему ноги и живот, но он ещё был жив. Водитель отвёз его в сельсовет, а оттуда повезли в больницу Шполы. Санитарка сказала, что все время звал какую-то Майю. Олега не смогли спасти. Мы не знали, что отца уже тоже нет в живых", - рассказала Майя Степановна.
В конце 40-х годов Анастасии Бендюженко прислали свидетельство, что её муж умер 14 декабря 1943 года в таборе от бронхопневмонии. На самом деле был расстрелян вскоре после задержания. Это произошло ночью 30 октября 1937 в Черкассах. Жена Анастасия Бендюженко умерла в 1993 году.
Степан Бен реабилитирован посмертно. Просмотр "дела" состоялся в 1958 году. В выводах следователя, протесте прокуратуры Черкасской области и в решении трибунала Киевского военного округа указано, что все, кто был привлечён к уголовной ответственности, осуждены в 1937 году безосновательно. Приговор отменили, а дело прекратили "за недоказанностью обвинения".
ОДА
Я мов мембрана:
в шелесті,
в шумах,
в згучанні...
Я чую, як згуки проходять крізь мене,
від мене,
і далі...
- Згуки людей,
що родились раніше,
і тих, що живуть і працюють зо мною.
Людино,
я завжди з тобою!
Ось ти повертаєш додому;
Галуззя пройдених літ
шумить за тобою.
Галуззя літ,
що колись розцвітали
й давали плоди.
- Людино,
це ж ти!
Шумиш надо мною,
крізь мене
і далі
руки свої простягаєш
в прийдешнє,
за обріх наших орбіт.
- У новий золотіючий світ.
ЧЕРВОНИЙ ШЛЯХ, 1930, ч. 7-8, с. 29.
7 
35413
Комментарии