Оба этих снимка дала 81-летняя Анастасия Поповиченко (в девичестве — Стригун) из Смилы на Черкасчине. Первый: она сидит у отца Николая Климовича на руках. Мать Мария стоит справа. Рядом с ней —сестра отца Ярина. Дальше соседка Меланка, ее сын Василий сидит на обрезке доски на земле. Все они жили в Самгородке, теперь Смилянского района.

— Мои родители оба родом из этого села, — рассказывает Анастасия Николаевна. — Поженились в 1927 году. Отцу было 21, мать младше на два года. Я родилась через год после свадьбы, пять лет была одна. Отец с тетей Яриной в голодовку ездили конем на заработки в Херсонскую область. Копали сахарную свеклу и возили на завод. Там и питались. Нам привозили сухари, муку, немножко сахара и соли. Так мы и выжили. Дома я осталась с матерью.

Вспоминает случай с пирожками:

— Мне было тогда 5 лет. Как-то с матерью шли по центру села через базар. А там продавали пирожки — такие белые, и до сих пор помню. Я прицепилась к матери за юбку и кричала на весь базар, чтобы купила. Еще и на землю упала. А она наклонилась ко мне и на ухо шепчет: "Глупая ты, он с жомом". Сказала мне неправду, но я поверила. Схватилась, втихаря обтерела слезы и пошла. Потому что страшно жом не любила. Зато мать купила стакан ряженки. Дома поставила на полочку. Говорит: "Ты гуляй, доченька, а я посапаю немножко, приду и будем обедать". Пока не было матери, я подтащила к той полочке подушки и пальчиком всю ряженку вымакала и съела. Мать пришла, смотрит, а в стаканчике только пальчики порисованные остались. В том году осенью родился брат Иван, это в тридцать третьем. А через пять лет брат Василий.

Попал в пле н, а те мужики из села, кто с ним был, сбежали домой и при немцах на чердаках сидели

Отца Николая Климовича забрали на фронт в первый день войны. Кроме него, в районный военкомат Ротмистровки (теперь село Смилянского района) шли трое сельских мужчин. Провожали их всем селом.

— Помню, отец нес на руках Василия. А мы с Иваном за штаны держались. На прощание сказал матери: "Мария, смотри за детьми, тебе хорошо будет". И как ушел... Те оглядывались, махали шапками, а он и разу не оглянулся. Так и ушел. Попал в пле н, а те мужики из села, кто с ним был, сбежали домой и при немцах на чердаках сидели. А его вроде погнали копать подземные ходы. Пленные работали голодные, пока могли. А тогда их в машинах перевозили и травили газом. Сбрасывали в ямы. Кого потом нашли, при них были патроны, а в них — кто они и откуда. А у отца такого не было. Поэтому, сколько Василий не писал, кругом отвечали, что без пропал без вести.

Мать ждала его всю жизнь. Умерла после 90 лет. Васиной дочери Вале после девяти дней приснился сон. Она говорит: "Валя, я нашла здесь деда. Он без рук и без ног. И поэтому к нам не приехал. Был в каком-то доме-интернате".

Всю жизнь с матерью Анастасии Поповиченко — Марией и племянниками прожила мужняя сестра Ярина Стригун. Она на верхнем фото стоит посередине.

— Ярина было глухой, но не с рождения. В 8 лет, когда пошла в школу, переболела тифом. От большой температуры в ушах полопались барабанные перепонки и выпали волосы. Она с матерью была одного возраста. Дед тетю Ярину возил к врачам. То сказали, когда волосы вырастут, она опять будет говорить и слышать. Волосы потом действительно отросли. Но она так и не слышала. А говорила очень тихо, почти шептала. Но мы ее понимали.

Ярина прожила с нами всю жизнь. Хотя с матерью часто ругались. Ярина нас и била. Бывало, как ухватит рогача и к матери. А мы ее защищаем — так и нас лушперила. Но потом мирились. Умерла после 70 лет. Был рак груди. Когда повезли в больницу, ее обследовал гинеколог. Врач не поверила, что у Ярины никогда не было мужчин. Положила на кресло, так мы слышали, как Ярина кричала от боли. Потом плакала и жаловалась нам, что врачиха " прокляторжна".

"В голодовку выжили, потому что Мелашка умела шить"

Крайняя слева на верхнем фото стоит соседка Стригунов Мелашка с сыном Василием. Она была крестной Анастасии.

— На второй фотографии то мы с сыном крестной сфотографированы. Только там уже немного старшие, — объясняет 81-летняя Анастасия Поповиченко. — Они тоже в голодовку выжили, потому что Мелашка умела шить. Она и нашу семью обшивала. Из нее был неплохой, как теперь говорят, дизайнер. Это видно по одежде матери, Ярины, Мелашки и по той, что на мне и ее сыне Василии. Я, дочь моей тети Маша и Василий дружили втроем. Только он малым ее чего-то выгонял со двора — вон и ворота за ней закроет. А со мной гулял. А как вырос, то встречался с Машей и хотел на ней жениться, но Мелашка ему не разрешила.

×