Свободных мест нет

Копач

Среди зимы в селе произошло чрезвычайное событие. То ли с перепоя, то ли в сердцах 67-летний колхозный сторож Никин, знамениты й копальщик колодцев, которого знали во всех близлежащих селах, как-то утром принялся копать колодец прямо посреди села — на центральной площади перед клубом. Толпа собралась мигом. Копальщик разложил на снегу свои причиндалы: бечевки, проволоку, дощечки. Разделся и бросил рядом фуф айку. Притопывая на левой ноге, правой очертил во круг себя неровный круг, сбил набекрень шапку-ушан ку, взял заступ, попле вал на ладони и принялся ковырять мерзлую землю. Недолго старался. Углубился от силы на ползаступа. Приехал " бобик" (сельский голова вызвал), и нeтрeзвого землекопа забрали. А люди еще долго не расходились. Смотрели на грязные комья земли, брошенный заступ. Кто-то в толпе молвил: "Уже пять лет кряду никто в селе колодцев не копает". Кто-то вздохнул: "А было ж когда-то — во дворе нет колодца, так и не усадьба". Кто-то поддакнул: "Вот-вот, водопровод есть, кому те колодцы нужны". Люди повзды хали-повзды хали, да и стали расходиться. Какой-то малыш вернулся, поднял заступ. Хотел закинуть на плечо — не осилил. Поволо к по снегу.

Нужно идти

В конце лета семь лет тому назад в заказном лесу на околице Канева потерялся трехлетний мальчик. Дежурный номер нашей райо нки вышел под соответствующей шапкой. Я дал приметы малыша, написал о нашей нерасторопной милиции, у которой даже поисковой собаки не нашлось, о вялых попытках прочесать лес... На фоне всеобщей апатии — "видно, ребенка цыгане украли, уже и след простыл" или "не иначе, как сектанты в жертву принесли, ищи не ищи, все напрасно" — мои действия казались мне по-настоящему репортерскими. На следующий день я поехал в заповедник: записывал каждое слово очевидцев, измерял шагами расстояние от загородки для коз, где малец игрался, до леса, в направлении которого будто бы он пошел, терзал вопросами опухшую от слез и горя мать, приставал, действительно ли ее сын был в резиновых сапожках и с игрушечным вертолетом в руках, а в конце пришел на полян у, где мальчика видели в последний раз, и стал "слушать" биополе. Знаете, как закрывают глаза, вытягивают руки, медленно водят ими во круг себя... В то время я очень увлекался экстрасенсорикой, дружил с несколькими контактерами и даже пригласил было в Канев для публичных выступлений одну из ясновидящих. Поэтому, считая себя человеком посвященным, я добрый час "обследовал" полян у, ожидая знака, сигнала, толчка... Жаль, но я так ничего и не почувствовал.

Мальчугана нашли через год. В полутора километрах, в лесу. Случайные люди собирали грибы и наткнулись. Родные узнали его по сапожкам и игрушке. Сколько дней он блуждал по лесу — неизвестно. Врачи сказали, умер от истощения. Господи, какие знаки, какие сигналы нам нужны? Если бы я просто взял и пошел по лесу, и прошел всего полтора километра... Идти нужно. А не водить руками. До сих пор не могу себе простить...

Земли нае мся, водой запью

Садись, брат, отобедаем чем бог послал. Прости, но на первое у нас земля. И на второе. И на третье. Ешь, брат, это наша земля. Мы едим ее уже давно, ежедневно едим, а ты не хочешь, кривишься. Ешь, брат, землю, она вкусная. Самая вкусная в мире. Такая вкусная, что дальше некуда. Вкусная аж до тошноты. Потому-то и едим ее немного: щепот ку утром, пригоршню днем, чуток на ночь. Будем экономить, чтобы и детям хвати ло, и внукам, и правнукам. Не позаботимся — что будут есть они, на че м будут стоять? Ешь, брат, землю. Мы ее для гостей не жалеем. Для гостей лучший комочек. Для гостей самый вкусный кусок. Угощайся, брат. Ведь это и твоя земля. Я накопал ее на огороде под грушей. Помнишь грушу, брат? А как мы прятались под ней от ливня? А как мы плакали, испуганные громом? А как мать утешала нас малых? А как мы ели мокрые груши и плакали, счастливые, что мы вместе, что гроза прошла, что нападало много груш, что опять солнце? Нет груши, брат, усохла. Все груши засохли. Все вишни, все яблони, все сливы. Одна земля осталась. Угощайся, брат, наедайся вволю. А я тебе еще в дорогу дам: в карманы натопчу, за пазуху насыплю, в горсти наложу. Ешь землю, брат. Это наша земля, не чья-то там. Вкусная земля. Самая вкусная в мире. Такая вкусная, что дальше некуда. Тем-то и живы: щепот ку утром, пригоршню днем, чуток на ночь. Прости, что не приготовленная. Это у вас там. А нам и сырая хороша. Привыкли мы. Люди привыкают. И мы привыкли. Что еще надо?

Здесь так заведено

серые будни

редкое сито

железнодорожная товарная станция

дым выедает глаза

ботинок жмет

все билеты проданы

Зарубки на пальцах

забуду тех, кто вешает наших хлопцев, запомню тех, кто цепляется им за ноги, чтобы поскорее разорвались шейные позвонки

забуду тех, кто сжигает наши книги, запомню тех, кто шевелит жар кочергой, чтобы все сгорело дотла

забуду тех, кто выка лывает наши глаза, запомню тех, кто старательно их коллекционирует

забуду тех, кто кладет ноги в сапогах на наши скатерт и, запомню тех, кто каждое утро надраивает до глянца голенища

забуду тех, кто насилует наших девушек, запомню тех, кто держит свечку

забуду тех, кто плюет в лики наших святых, запомню тех, кто учит этому наших детей

дай, боже, памяти

дай, боже

дай

Учебный полет

на вершине славы

как всегда

льет как из ведра

на самом краю

человек с раскрытым зонтом

попутный ветер

Корова

корова старая корова сле пая

корова глухая корова безрогая

мы пьем молоко

от старой слепой глухой

безрогой коровы

другой у нас нет

Праздник, который всегда с тобой

париж к черту

лас-вегас на свалку

гонконг москва токи о сидней ри о каир в задницу

че рнобы ль

вот праздник

который всегда с тобой

Потеря бдительности

кто еще

на этой планете

кроме человекообразных

позволяет себе роскошь

спать

лицом вверх

Контурная карта вечности

кто бы не

что бы не

где бы ни

тучи

плывут

в небе

17 нарушителей границы

по эту сторону реки

часы отстают

деревья в изморози

комната с видом на парк

мокрые следы на ковре

17 чашек чая

Любимые праздники украинцев

неделя плохих примет

квартал гнетущих сомнений

год фатальных совпадений

десятилетие потерянных иллюзий

век угасших надежд

тысячелетие плохой доли

В ожидании эритроцитов

по белой стене текут белые слезы

в белое окно бьется белая любовь

меж белых берегов течет белая река

в белой осоке хороня тся белые люди

у кого-то из пальца в воду

капает белая кровь

Шутка

ну когда уже невмоготу

ну когда уже никак

ну когда уже совсем

мой шестилетний сын шутя говорит

папа давай повоем

и мы тихо воем

Чтение "читанки"

отставил сковороду достое вского хемингуэя

запихнул на самую дальнюю полку джойса кортасара вонeгута

выключил телевизор не слушаю радио

дети улыбаются жена пожимает пле ча ми коллеги не понимают

а здесь все просто солнце небо хлеб

любовь счастье

читаю " читанку"

Черный ящик

я черный ящик

че рны й-прече рны й

черный дальше некуда

черный аж гадкий

зато в отличие от самолета и пассажиров

целый и невредимый

Заметки расиста

негроиды не едят негров

монголоиды не едят монголов

европeоиды не едят европейцев

украи нои ды не едят украинцев

чьи же кресты торчат из нашей земли

чьи сироты зовут

чье чавканье слышится

×