Главный редактор московского журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов, 40 лет, считает, что общественным мнением в России руководить намного проще, чем в Украине.

Будут ли использоваться в российских избирательных кампаниях в Госдуму в этом году и президентской 2008-го внешнеполитические аргументы?

— Внешняя политика у нас — неотъемлемая часть внутренней. В России традиционным и важным для населения является ощущение себя большим государством. Потому 1990-ые рассматриваются как плохое время. А в настоящее время Россия свои внешнеполитические позиции вернула и усиливает. И этот фон благоприятен для власти.

То есть в российском обществе есть запрос на внешнеполитические победы, жесткие действия, например, относительно Украины?

— Запрос есть и на победы, и на жесткость. В России сложилось мнение, что окружающий мир предельно жесток и беспощаден, поэтому нужно выживать. Такова психология российской элиты — тех, кто выжил в 1990 годы, когда был некий социальный дарвинизм. Они отличаются и от западных политиков, и от советских. Та элита играла по правилам, какими бы они ни были. А нынешние считают, что правила созданы для того, чтобы их менять. Вот и российская внешняя политика исходит из того, что мир изменчив. Причем главный разрушитель международных правил — не Россия, а США. Они легко отказываются от неудобных договоров или форматов.

А относительно соседей России, то здесь воцарилась психология, которая в свое время разрушила СССР. Мол, чего мы всех их кормим, зачем нам нахлебники? Причем это касается уже и Беларуси, которая до последнего времени считалась союзником и формально им остается. Очевидные изменения произошли в начале года, когда возник нефтяной кризис. Десять лет официальная пропаганда рассказывала о том, что Беларусь — это братский народ. И люди действительно так считали. Но две недели телевизионных сюжетов о том, как бесцеремонно ведет себя Лукашенко, — и все изменилось. Многие уже рассуждают: а чего это мы должны их кормить, давать дешевые нефть, газ и тому подобное? Общественное мнение в России относительно других стран очень управляемо.

Россия повышает цены на газ для бывших советских республик. Не приведет ли это к потере рычагов влияния на них? Не отказывается ли Россия таким образом от неои мперской идеи?

— Идея российского империализма умерла в декабре в 2004 года в Киеве. Нашей элите стало вдруг ясно, что в соседних странах Россия больше не является фактором внутренней политики. И это было очень сильным потрясением. Те украинские события стали крупнейшим внешнеполитическим поражением Путина за все восемь лет президентства.

После этого курс изменился. В России смирились с тем, что это уже другие страны, и они живут по своей логике. Но вывод был такой: не хотите дружить с Россией — ваше дело. В таком случае вы получаете статус наименьшего благоприятствия.

Украина к новому российскому подходу определенным образом приспособилась. Понятно, что будут расти цены, в том числе и на газ. Но может повыситься и стоимость его транзита. При отсутствии взаимных симпатий настроен определенный рабочий механизм, чего пока что нет с той же Беларусью. С Минском кризис еще впереди, а с Киевом — не обязательно.

Украинские досрочные выборы интересны для России, она может что-то с них иметь?

— Нет, не очень интересны. Равно как и предыдущие. Сегодня украинская политика в нашем восприятии — это бесконечный веселый багалан, к которому серьезно относиться нельзя. У нас формируется мнение, что ситуация в Украине будет приблизительно такой в ближайшие десять лет. А потом можно надеяться, что у вас появится то, что называется ответственной национальной элитой. Пусть даже и антироссийской, но с ней можно будет иметь дело.

Нынешняя линия поведения относительно Украины может как-либо измениться после будущих президентских выборов в России?

— Думаю, что нет. Есть только один фактор, который может все перевернуть вверх ногами. Это если ваша власть начнет усиленно форсировать вступление в НАТО. Тогда все изменится. Потому что для российской элиты Украина в НАТО — это недопустимо.

Но когда-то так же недопустимо было присоединение к Альянсу балтийских стран.

— Во-первых, тогда была другая Россия. Во-вторых, Украина воспринимается как интегральная часть нашего мира. И в-третьих — стратегические соображения. В последней волне расширения НАТО только одна страна прибавила что-то Альянсу в военно-политическом смысле — это Польша. Потому что она большая, много населения. И Украина — это вторая страна в Европе, которая много дала бы НАТО. Это могучее, большое государство со своим военно-промышленным комплексом. Но в нынешней ситуации вряд ли на Западе будут форсировать присоединение Украины к НАТО. Потому что понимают, что с Россией нельзя вести себя так, как в 1997 году. С другой стороны, американцы видят Украину в НАТО. И это вызывает опасение. Впрочем, население у вас настроено скорее против, так что в ближайшей перспективе форсирование этого вопроса маловероятное.

×