37-летний Евгений Пидлисный живет на лестничной клетке между шестым и седьмым этажами в доме на проспекте Юности, 44, в Виннице. На пол-этажа ниже в двухкомнатной квартире живет его мать Людмила с отчимом Борисом. Соседи говорят, что периодически женщина выносит сыну бутерброды или миску каши. Но в дом не пускает.

— Это мой сын, — отворяет двери квартиры седая низенькая женщина. — Я его выставила за двери, потому что жить с ним невозможно. Три раза отчима с перепоя бил, а тот его с шестилетнего возраста воспитывал. И ко мне руки протягивал. Полгода назад я не выдержала и выгнала его. Он сам на себя зарабатывает, сам кормится. Это не его квартира. Он не может претендовать на нее.

Помещение оформлено на младшую дочку Людмилы Оксану.

— Несколько лет назад она вышла замуж за иностранца, — лицо женщины светлеет. — Боится, что муж узнает о ее брате. Он из престижной семьи и будет брезговать такой семьей. Женя еще и в тюрьме 3 года отсидел. Украл какую-то ржавую железку из гаража, а милиция рада, что попался. Навесили на него все нераскрытые дела.

Женщина смотрит, нет ли сына в коридоре. На разостланном матрасе лежат завязанное в узел одеяло с одеждой. Рядом на солнышке греется пятнистый кот.

— Он только после 10 вечера приходит ночевать, — говорит Людмила. — А в шесть или семь утра уже идет куда-то, зарабатывает. А если не заработает ничего, то приходит и у меня просит. Как же я ему могу не дать? Это же сын! — женщина поворачивается и идет домой. — Я согласна, чтобы его в какую-то ночлежку определили.

Соседи относятся к Евгению с сочувствием. Ирина из квартиры напротив Пидлисных иногда носит ему поесть.

— Я и его жалею, и его маму понимаю, — говорит она. — Уборщицы постель не трогают. Он не вредный. Правда, раз своего дружка решил привести. Сели на матрасе и пьют водку из горла. Мы ему сказали, так он так больше не делает.

Утром Евгения удается застать в шесть. Он еще спит. На его груди свернулся клубочком тот же пятнистый кот. В подъезде воняет перегаром. Мужчина просыпается.

— Я уже полгода здесь, — вскакивает на ноги Евгений, увидев неизвестного человека. — Никто мои вещи не трогает. Здесь порядочные люди живут. На еду сам себе зарабатываю. А если принесут мне чего, только "спасибо" скажу. Бреюсь и умываюсь в платном туалете на вокзале, — гладит подбородок с небольшой щетиной. — А мыться в баню хожу. До октября в озере купался.

Мужчина садится на матрас и лапает в полумраке подушку. Вытягивает из-под нее папиросы и спички.

— Участковый приходил, грозил забрать на лечение, — стучит пальцем по подбородку, показывая, что будет лечиться от алкоголизма. — Но мест нет уже два месяца. А я бы пошел. Потому что сам не могу бросить. Бросает меня в припадки черная болезнь. Меня из-за этого выгнали из дома.

Евгений несколько раз чиркает спичкой, но спросонку не может подкурить.

— До 10 лет я с бабушкой в Ильинцах жил. Потом мама забрала меня в Винницу. Я в Жмеринском железнодорожном техникуме выучился на помощника машиниста. В армию пошел. А когда пришел, то работы никакой не было, и я в Россию поехал на заработки. Когда вернулся, грузчиком работал. Пропивал все. Потом меня менты загребли ни за что. Год назад вернулся.

Евгений говорит постоянно затягиваясь папиросой. Как только она догорает, подкуривает новую. В доме тихо.

— Здесь я не прописан, — машет головой на двери. — Это младшей сестры, Оксаны. Нашла себе чернозадого и поехала в Индию. Она не знает, что я так живу. После тюрьмы мама меня пустила. Но.., — машет рукой мужчина. — Долго здесь не задержусь. Хорошо, что перезимовал. Дальше куда-то пойду. Здесь не останусь, чтобы маме глаза не мозолить.

Евгений начинает складывать одеяло. Уснувшего кота чешет за ухом.

— Грузчиком работаю на Привокзальном базаре. Уже нужно идти на работу. Все платное, так что приходится зарабатывать.

Евгений Пидлисный просит позволить ему переодеться в рабочие штаны.

×