"У нас здесь красота! Все село в розах", — встречает во дворе своего дома в селе Новая Добруджа Синджерейского района в Молдове Николай Вачика, 56 лет. Это одно из украи нско-молда вских сел. Расположено в 5 км от города Бельцы. Его жители выращивают розы и шиповник. Возле каждой усадьбы растет около 30 сортов. Село еще называют Розовая Добруджа.
Молдова — бедная страна. Половина работоспособного населения на заработках за рубежом. Ежегодно молда вские работники посылают домой сумму, которая равняется двум государственным бюджетам.
Николай Вачика говорит на украинско-русском суржике:
— Молдаван у нас мало. Украинский подзабыли, потому что в школах на русском учились.
Полный цикл — высеивание шиповника, высадка ростков, окулировка, прививание и выращивание роз — длится три года.
— Это наш единственный хлеб. У многих хронические болезни от этого развиваются: давление, зрение страдает. Потому что это же целый день раком нужно стоять. Окулировку обы чно делают в паре — окули ровщик и вязальщик. Опытный окули ровщик за день может привить до 2 тысяч роз.
Когда крестьяне не успевают справиться сами, нанимают работников. За окулировку саженца платят 40 банов (30 коп. — "ГПУ"). За день на прививании можно заработать до 800 леев (1 лей = 80 коп. — "ГПУ").
У наихудшего хозяина в погребе до полтонны вина есть
Кусты роз везут на продажу в Украину. Предлагают сорта: Блейк, Софи Лорен, Акита, Голубой Нил. Цветы от темно-красного, белого, желтого — до нежно-голубого цвета. Существуют даже трехцветные — Фокус. Низкорослые, так называемая " бордюрка", высокорослые — " вь юн ка", комнатные. В Молдове куст можно купить за 3–4 лея. В Украине продают по 12–15 грн.
— В прошлом году моя жена повезла 3 тысячи кустов в Белую Церковь. Выторговала чистыми 2 тысячи долларов и 400 евро, — хвастается Николай Довганюк, 38 лет. — Но тогда лей был 2 гривни. А теперь курс упал, кризис. Мы посчитали: выгоднее сдать здесь оптом.
Официально вывозить саженцы за границу таможенная служба не позволяет. Однако люди договариваются. Чтоб провезти 3 тыс. кустов, платят $50–60.
— Прошлой осенью наша знакомая взяла в аренду землю в пограничном украинском селе Ямпольского района Винницкой области, — говорит Николай Вачика. — Будет выращивать розы там. Придется поездить, зато не будет проблем из таможней.
С роз живет и семья местного примаря — сельского председателя.
— Зарплаты мужа хватает только на коммунальные услуги, — говорит по-русски жена Ирина Рахманова, 37 лет. — Приходится розами заниматься.
В украинском селе Михайловцы выращивают виноград. Здесь около тысячи жителей.
— У нас у наихудшего хозяина в погребе до полтонны вина есть, — говорит 68-летний Кирилл Волощук. — Люди пьют его вместо воды. Более сладкий виноград — вино покрепче. Из тонны винограда выходит где-то 700–750 литров хорошего вина.
Самый старый в Михайловцах — Ферапонт Рошка, 92 года. Его называют отцом села.
— Молодежь по заработкам больше, а мы, старики, в навозе роемся, — говорит Василиса Самборская. — Паи руководителю сельхозпредприятия сдаем. За это дают пшеницу, подсолнух и сахар. Я в магазине хлеб не покупаю, сама пеку. Потому как что ж этой пле те нки? Возьмешь две штуки —и на второй день уже нет. А это же дорого — 13 ле й.
Почти в каждом дворе держат корову или две. Пасут в стаде. Молоко сдают на молокозавод в Бельцы. У кого есть транспорт, возит молоко и брынзу на базар в райцентр Синджерей. Сыр из коровьего молока продают по 40–50 леев, из овечьего — 55–60 леев за килограмм.
В селе есть народный ансамбль "Михайлянка". Поют украинские песни, выступают в Кишиневе в Доме национальных меньшинств. Приглашали их в Киев, но у участников нет загранпаспортов.
В школе преподают на молдавском и румынском языках. У последнего статус государственного. Единственное учебное заведение, где дети изучают украинский, действует в селе Нихорень Ришканского района.
В Молдове не рекламируют табак и алкоголь. Не позволяют распивать спиртное в общественных местах, штрафуют.
Ездят молдаване на иномарках. Ремонт авто вдвое дешевле, чем в Украине. Большинство машин на ночь оставляют на улице.
— Я иногда даже забываю закрыть машину, — говорит житель Кишинева Якоб Рошка, 53 года. — Но сплю спокойно. У нас как приняли закон, что за угон — 25 лет тюрьмы, теперь автомобили не крадут.
2 
1
Комментарии
2