Назойливость "русского мира" все испортила

Украинский язык - неистребима. Потому, что у него большая история. И потому, что у нас есть люди, которым он небезразличен. И их становится все больше, - считает директор Института украинского языка НАН Украины профессор Павел Гриценко, 66 лет.

Был период, когда языковая ситуация была более-менее сбалансирована - и в Крыму, и на Донбассе, и на Одесщине. Язык не использовали в противостоянии. Много крымских детей участвовали в конкурсе Яцика (международный конкурс знатоков украинского языка имени Петра Яцика. – gazeta.ua). И получали призы. В украинской гимназии в Крыму был конкурс! Это времена позднего Кучмы, когда он уже определился, что таки-да: Украина - не Россия.

Однако Донетчина была насыщена производством, которое в языковом сопровождении никогда не было украинским. Этого не хотели замечать. Творили миф, что это отдельный русскоязычный ареал. Это значит, что он будто и генетически - русский. Вот здесь входит в игру манипуляция.

Манипуляции начались, когда почувствовали, что Советский Союз рушится. А когда пролилась кровь в Прибалтике и Грузии, стало понятно, что наступает момент некоего тектонического, глубокого разлома. Аналитики из КГБ - а там очень сильная аналитическая школа – подсказывали, что надо найти что-то такое, чтобы друг друга не выпустить из "братских" объятий.

В экономическом плане использовали сегментированное производство: на Урале изготавливали одно, в Украине другое, в Астане третье. А собирали в Эстонии. Это был способ экономической увязки. Но надо было сделать и идейные скрепы: "мы в единении достигли того, что можем назвать себя единым советским народом". И следующий шаг: национальному - дать более низкий статус.

Это создавало московскоцентричную и российскоцентричную систему в науке, культуре. Система преференций была построена так: если ты переступаешь национальное – то поднимаешься выше. А если держишься за родное - будешь ниже. То была коммуна: кому – на, а кому – нет.

Вербальным носителем идеи о едином народе - был русский язык. Отсюда - возвышение русского и понижение статуса украинского.

В поисках скреп стало понятно, что надо давить на русский язык. Люди, владеющие русским, есть во всех республиках СССР.

"Русскоязычное население" означает, что это человек любой нации, который говорит, читает, пишет по-русски. А потом политики позднего Горбачева и раннего Ельцина начали использовать термин "русскоязычное население – это русские". Это была первая политическая ложь. Следующая подмена: "русскоязычное население" - это граждане каких-то административных государственных образований, территорий. Еще одна – "мы их будем защищать".

Произошли подмены понятий: язык – нация – гражданство. "Это наши граждане, наши соотечественники". Ну как может быть эстонец соотечественником Лаврову?

К ним немного завышенный уровень социального внимания.

Мы хотим этим законом утвердить украинский язык как государственный. И для этого в законопроектах предусмотрены даже карательные санкции – то есть принуждение. У меня вопрос: а через 3-5 лет эти средства принуждения будут такими же актуальными? Если нет – должны думать, что изменить в этой части. Надо не только создать закон, но и просчитать, каким образом он начнет действовать, и как будет работать из года в год.

Языковые законы надо спокойно изучить. Без революционных наскоков и политических спекуляций. Выбрать рациональное - в точности формулировки, в полноте охвата коммуникативных ситуаций, распределения кто за что отвечает. И тогда не будет нужды прибегать к позорным моментам, когда мы квотируем украинскую музыку. Перейдет на украинский чиновник, полицейский, сфера обслуживания. Но тот, кто, предположим, не способен перейти – так и будет. У нас не было такого, чтобы немого или глухонемого растерзали за то, что он песни не поет. Но в целом - это будет другая ситуация.

Главное, что должен обеспечить этот закон: чтобы молодежь получила украиноцентричное образование, украиносодержательное, на украинском языке. Поэтому надо думать, как сделать его действенным.

Надо признать пирамидальную структуру нашего общества. У нас нет царя-батюшки, но он есть. Должны честно сказать, что много решений общегосударственного значения принимаются только после согласования с президентом. То есть, существует вертикаль власти. Поэтому необходимо, чтобы верхушка дала импульс: если хотим, чтобы у нас было государство, украинский язык должны поднять на должный уровень. Мы обязаны.

Порошенко - человек, который родился и жил в полиэтнической среде. Он выходец из Бессарабии, родом из Болграда - болгарского центра. Там стояли российские части – отсюда русскоязычный компонент. Для него как человека открытого к нескольким языкам, легко понять, что это вопрос очень важный.

Власть должна осознать, что будущее Украины зависит не только от восстановления границы и возвращение Крыма, а и от того, какой языковой порядок наведем в стране.

Государство должно действовать более продуманно. Жестче – это ломать через колено. Положительный эффект будет, когда объясним, убедим и создадим условия для самореализации. И когда не будем делать трагедии, что слоны с неба падают, потому что ты неправильно слово употребил.

Надо повезти нашего президента и премьера на экскурсию в Японию. Я вернулся недавно оттуда. Тамошний ученик обязан во время обучения в школе изучить Японию, объездить все ее острова. Ему в 9 классе дают неделю на Токио. Осматривают старую столицу – Киото. Есть программа, какие музеи он посещает. Я не мог попасть в этнографический музей – стояла очередь человек 150. В Японии эта программа финансируется государством. От острова к острову ученики самолетами летают.

Наши дети, заканчивая школу, так хорошо знают Украину?

Я бы хотел, чтобы Петр Алексеевич посмотрел, как стоит воспитывать украинцев. Чтобы ребенок увидел – тут жил Захар Беркут, описанный Франком. Тут – закрывали камнями проходы, чтобы не попали чужаки. Он должен видеть красоты Смотрича, который течет под Каменецкой крепостью, увидеть, что такое старый город. Почувствовать на ощупь, на запах, на вкус историю и современность.

Сам по себе язык – ни русский, ни украинский – не есть плохой или хороший. Для каждого его родной язык – лучший.

Но в Украине русский язык использовали как орудие борьбы. Создавались русские школы, на факультетах - отдельные группы финансировались. Это были политические проекты. Дмитрий Табачник (министр образования в правительстве Николая Азарова. – gazeta.ua) не хотел пускать конкурс Яцика, его заставили. То он в противовес организовал конкурс Пушкина. То есть Пушкин не вырос из внутренней потребности. А был использован, чтобы отжать Яцика, Шевченко.

Эта назойливость "русского мира" все испортила. Даже то, что могло быть полезным во взаимоотношениях.

Обязательно было в Одессе ляпнуть памятник Екатерине, который к искусству имеет очень отдаленное отношение? Ну разве что одесситы будут знать всех ее любовников – потому что там выставлены их фигуры. Но Одессу строили не Потемкин, не Дерибас, а украинская пшеница, которую отправляли за границу. А корабли, возвращаясь из Италии и Генуи, везли белый мрамор. Памятника украинскому крестьянину – нет. Зато памятник Екатерине – есть. Воронцову – также. Это попытка любой ценой доказать, что Одесса - русский город. И какой он русский? Почему мы Винницу не называем русским? Там был Пирогов, с ней связан Чайковский. Но об этом не говорят и не будут настаивать. Потому что Одесса – это выход к морю. Мы понимаем эту игру. Но мы слишком толерантные, позволяли это.

Много чего приживется. Но название Кропивницкий – абсолютно не подходящее для топонима. Я не поддерживаю и переименование Днепропетровска в Днепр. Созвучность — не на пользу. "Пять человек погибли в Днепре" - поди знай, утонули на льдине или произошла авария в городе. Можно было назвать Днепроград. "Град" – слово старославянское, его бы хорошо приняли.

Но кое-что во время декоммунизации таки не заметили. В Киеве есть гостиница "Братислава", кинотеатры "Лейпциг" и "Загреб". А почему Братислава, а не Прага? Почему не Берлин, а Лейпциг, почему не Белград, а Загреб? Потому что "Украина - вторая республика", и связей по первой линии она не может иметь. Зато Прага, Берлин - есть в Москве. КГБ очень четко следили за этим.

И таких скрытых моментов – мы имеем в топографии и Киева и других городов – немало.

В России не было угрозы русскому языку, а в Думе несколько раз вставал вопрос об обсценной лексике – допустим или не допустим мат.

Украина в этом плане пошла очень далеко. У нас в книжных магазинах есть целые полки с надписью: "Осторожно, мат!". Что мы этим добились? Новый этап культуры? Ну, хорошо, мы зафиксировали, что отошли от жесткой цензуры. Но мы можем об этом и другим способом сказать. И когда дама-ученый, она же писатель, гнет со страниц своего произведения маты, мне как-то не очень.

Действительно, есть тенденция к англизации. И пока не будет сдерживающих рычагов в этом процессе, угроза потери многих элементов украинского языка - под давлением английского или русского – остается.

Процесс украинизации в ближайшее время неотвратимое. Он уже идет.

Набирает обороты еще один: формирование полиязыкового поколения. Что попадет в тот лингвофонд: английский и французский, и русский со временем — посмотрим. Нанесенные на Донбассе и в Крыму раны — будут сдерживать процесс возвращения в обойму приоритетных русского языка. И это проигрыш России.

Нам надо научиться спокойно воспринимать некоторые вещи. И в плане того, что есть вещи неотвратимые. И в плане того, что достижение цели требует от нас действий.

Идет человек по селу.

- Дайте что-нибудь поесть.

- А в чем дело? У вас не уродилось?

- Ничего не уродилось. Еще кто посеял — у того уродилось!

Нам в языковом плане надо сеять.

Надо добавить: пока не является языком общения. У нас формируется очень сильная молодежь. У меня есть десятки примеров, когда люди предлагают свои услуги относительно украинского языка. Посмотрите, сколько волонтеров, которые бесплатно организуют языковые курсы. А еще за свои деньги печатают "бабочки", чтобы людям раздать.

Украинский язык неистребим. Потому, что у него большая история. И потому, что у нас есть люди, которым он небезразличен. И их становится все больше.

Меня пригласили с выступлением в Конституционный суд как человека, который может что-то объяснить. А как народ воспринял? Видео разошлось по сети. Потому что они почувствовали: это мой вопрос. Чувствуют потребность быть причастными. В десятках комментариев прочитал: я этого хочу ради будущего своих детей.

Я выскажу свое мнение. Не признать его неконституционным - нельзя. Он нарушает многие положения самой Конституции, противоречит им. Действие этого закона подрывает статус украинского языка как государственного. Он не обеспечивает равные права национальных меньшинств, а только так выворачивает — что дает выигрыш для русского языка.

В этом законе названы языки, которых не существует — еврейский, греческий и русинский. В Греции — новий греческий. Русинского языка нет. Это уже дает основания говорить, что этот закон должен быть признан неконституционным.

Кроме того, доказано, что он был внесен во втором чтении и проголосован в Верховной Раде с большим нарушением регламента. Молчали об этом из-за Януковича, который сказал: "Я знаю, что в нем много недостатков. Но пусть идет. А мы создадим комиссию, которая подготовит изменения. Только не затягивайте! В сентябре их должны проголосовать". Хитрый прием, будто убеждает, что это будет. Я это слышал лично. Был в составе делегации, которая ездила к Януковичу на встречу в Форос. И мы под руководством Леонида Кравчука все лето готовили изменения. Однако дальше была очередная ложь.

Люблю литературу. Но это уже профессиональная болезнь. Не могу просто читать. Делаю пометки, ксерокопии, комментарии. Держишь сотни фактов в голове и вдруг - находишь подтверждение какой-то идее. Это эмоционально настолько сильно, что ты можешь подскочить до потолка.

Перечитывал Панаса Мирного. Сопоставил все, начиная от 1880 года, издание "Хіба ревуть воли, як ясла повні?". И рукопись самого Панаса Рудченко. Это были сотни микро - и макрооткрытий. Я составил паспорт изменений каждой фразы. И оказалось, что нашего классика до сих пор по-настоящему не опубликовали. Мирный описывает восстание в селе, когда москалей нагнали, чтобы усмирили. У него есть фраза: "И как саранча обступила село Москва". Он осознавал, что это система.

Наука текстология - это и есть мое хобби.