От одного городка до другого — километров 6. Их можно проехать за 10 минут местным автобусом или пройти за час пешком. Мы с женой в одну сторону идем пешком, а назад возвращаемся автобусом.

Один городок, где есть озеро, называется Бушийон, второе, где мы живем, — Лавиньи. По нашим меркам, это обычные села на 1,5–2 тысячи человек, но с аккуратными домами, подстриженными газонами, геранью на окнах, тщательно вымощенными ступеньками без единой тебе соринки и гладким и блестящим, без выбоин, асфальтом на всех дорогах.

В Бушийоне есть небольшой пляж, покрытый галькой, и озеро, которое все, кроме самих женевцев, называют Женевским. Женевцы говорят на него просто "леман", представляя, видно, его себе каким-то заливом Средиземного моря, с почти субтропиками по одну сторону и заснеженными вершинами по другую. Какая-то из тех гор — Монблан, но какая именно — я так и не знаю. Похоже, что этого не знают и швейцарцы. Может, потому, что та сторона — французская, и она их не слишком интересует.

Вода в озере прохладная, но чрезвычайно чистая. И это меня соблазняет. Я ныряю с трамплина и барахтаюсь в холодной воде с подростками, пока взрослые пекутся на пляже, лениво и, как мне кажется, скептически поглядывая в нашу сторону.

На пляже растет черешня, и жена прячется в ее тени.

На пляже растет черешня, и жена прячется в ее тени

— Заметь, — говорю, — эти мальчишки на нее даже не смотрят. У нас бы уже ободрали зеленухи с ветвями.

Перезревшие черешни падают просто на гальку.

— Испачкают тебе футболку, — говорит жена.

Я выхожу из тени. Мимо нас проходит молодая пара с детворой.

— Бонжур, — весело говорят они.

— Добрый день, — отвечаю я, как и заведено в наших селах.

×