Стратегическая автономия ЕС: трансатлантический развод или усиление Европы

"Европа должна бороться за стратегическую автономию. Мы не хотим зависеть от других по критически важным вопросам. В день, когда вы избавитесь от выбора в энергетике, в способах обороны, в социальных сетях, в искусственном интеллекте, потому что у вас больше не будет соответствующих инфраструктур , вы в какой-то момент выпадете из истории", - заявил французский президент Эммануэль Макрон в интервью газете Les Echos по возвращении из Пекина.

Сама по себе идея безопасности самодостаточности Европы не является ни плохой, ни новой: это обновленное до требований современности доктрины Шарля де Голля, стремившегося к сильной, самодостаточной, независимой Франции.

Однако в момент, когда Запад объединился для защиты международного права от посягательств России и КНР, заявления французского лидера вносят непонимание в ряды союзников по обоим берегам Атлантики.

"Откуда ноги растут"

Формально у ЕС есть общая политика в сфере безопасности и обороны уже 23 года. Однако, несмотря на наличие слова "оборона", общая политика в сфере безопасности и обороны (ОПБУ) по содержанию не всегда соответствует своему названию.

Начиная с 1999 года, европейские лидеры четко заявляли, что целью ОПБУ является обеспечение Европы возможностями и механизмами, необходимыми для проведения операций по урегулированию кризисных ситуаций за рубежом. К ее компетенции в основном относились операции по поддержанию мира и стабилизации.

СПБУ ЕС основывалась на базовом предположении, что оборона и сдерживание от угроз других государств является главной задачей НАТО. Как следствие, оборонная политика ЕС - это, прежде всего, политика безопасности, которая придает приоритет силам и средствам и операциям низкой и средней интенсивности, как показал опыт на Балканах, в Африке, на Ближнем Востоке и в Афганистане.

Фактически, за последние два десятилетия мы наблюдали сотрудничество НАТО и ЕС в операциях по урегулированию кризисов. НАТО, как правило, выполняла задачи, связанные с боевыми действиями высокой и средней интенсивности. В то время как ЕС сосредотачивался на стабилизации, даже привлекая полицию, находя свою дополнительную ценность в связи между военной (низкой интенсивности) сферой и "гражданскими" функциями (полиция, юридические или административные консультации и политика развития).

Параллельно в ЕС в 2000-х годах активно велась дискуссия о необходимости завершения реформ в Союзе. А именно в сфере безопасности и обороны рассматривали возможность создания "европейского НАТО" под названием Западноевропейский Союз. Царила мысль, что ЕС не может быть самостоятельным и самодостаточным образованием без общей армии для защиты внешних границ Союза. Но возник вопрос, что делать с НАТО, и как на это будут реагировать США, как основной военный союзник Европы. США отрицательно смотрели на такие инициативы, понимая, что наличие самостоятельной финансовой и экономической политики Европы допустимо. Но самостоятельность на ниве безопасности приведет к разведение интересов союзников в области политики и стратегии. А это неизбежно приведет к стратегической конкуренции и конфликтам в коалиции демократических государств.

Некоторые европейские государства, прежде всего Франция, считали, что НАТО является определенным американским рычагом давления на общую европейскую политику. Париж стремится к полноценному военному компоненту в общей оборонной политике ЕС.

Эту тенденцию в начале 2000-х хорошо рассмотрели в Кремле и активно включились в поддержку самостоятельности Европы от США. Идея была проста – разорвать Евроатлантический альянс, ослабив его и прежде всего США и НАТО. При этом Россия разыграла свою политику, эксплуатируя тему взаимодополняющих экономик с ЕС. А также подчеркивала, что и ЕС и РФ соседствуют на одном евразийском континенте, которые "никуда не денутся". Поэтому экономическую взаимозависимость Москва предлагала трансформировать в создание единой системы коллективной безопасности от Лиссабона до Владивостока, но без США и НАТО. Общей точкой прикосновения было желание отправить США из Евразийского континента в дом.

Впервые идея стратегической автономии как новой стадии объединения Европы была упомянута в официальных документах Совета ЕС в 2013 году. Однако вопрос приобрел новую актуальность в свете агрессивных заявлений Дональда Трампа, который откровенно поставил под сомнение совместный евроатлантический союз, воспринимая его как наживаемый на доброй воле Соединенных Штатов рудимент.

Несмотря на недовольство хаотическим выводом сил НАТО из Афганистана и новое давление со стороны Франции после основания AUKUS, 27 государств-членов ЕС так и не смогли прийти к согласию относительно того, стоит ли создавать независимые от НАТО европейские силы обороны. По этому вопросу у ЕС существует неформальное разделение на две группы.

Первая – восточноевропейские члены, которые испытывают прямую угрозу со стороны России и выступают за усиление безопасности в Европе благодаря сотрудничеству в рамках НАТО.

Вторая – западноевропейские члены во главе с Францией, Германией и Италией, выступающие за стратегическую автономию.

Среди последней группы стран идею стратегической автономии больше продвигает Франция. В частности, ее президент Эмманюэль Макрон, убежденный, что Брюссель должен прилагать больше усилий по преодолению региональных кризисов и нести ответственность за собственную безопасность.

Кстати, Великобритания, вышедшая из ЕС в прошлом году, в течение длительного времени выступала против европейских вооруженных сил. Опасались, что это подорвет единство внутри НАТО.

Начиная с 2021 года, обсуждение стратегической автономии проходило в рамках пересмотра состояния безопасности и обороны ЕС. Результатом стало принятие итогового документа – Стратегического компаса. Как отмечается на официальной странице Европарламента, целью является "закрепление основ совместного видения государств-членов ЕС по вопросам безопасности и обороны", а целями – "введение в действие стратегической автономии ЕС с тем, чтобы улучшить его амбиции и лучше увязать его стратегические и оперативные потребности, а также потребности в возможностях".

Что касается оборонной политики, то на сегодняшний день полномочия ЕС остаются небольшими по сравнению с национальными компетенциями и, в частности, такой организации как НАТО.

Принятие документа состоялось в марте 2022 года на фоне полномасштабной войны в Украине. Когда в Евросоюзе председательствовала Франция, являющаяся одним из главных лоббистов стратегической автономии ЕС. Стратегический компас для политики безопасности и обороны ЕС охватывает период до 2030 года. Он оценивает восприятие угроз для ЕС из разных регионов мира.

Во время своего выступления в Европарламенте по данному вопросу Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель заявил, что интересы Европейского Союза и США не всегда будут совпадать и что Евросоюз должен быть независим по обороне, а европейские военные структуры должны быть дополнением к НАТО. . Главный европейский дипломат назвал сотрудничество с США жизненно важным и незаменимым. Он подчеркнул, что она должна быть более устойчивой, тем самым намекая на новый вектор Вашингтона в виде американо-британско-австралийского пакта AUKUS.

Подчеркивая, что Стратегический компас был разработан еще до полномасштабной войны в Украине, Жозеп Боррель отметил, что "воспавшее в Европе новое ощущение серьезности и стратегической цели свидетельствует о необходимости "квантового скачка вперед в сфере безопасности и обороны, подобного другим крупным скачков, которые мы совершали в европейской истории".

Как следствие, 18 мая 2022 года Европейская Комиссия представила анализ пробелов в оборонных инвестициях и план REPowerEU (экономия энергии, диверсификация импорта энергоносителей и ускорение замещения ископаемого топлива возобновляемыми источниками. – Gazeta.ua). Еврокомиссия также предложила среди мер по восполнению пробелов в обороноспособности следующие: пополнение запасов, замена систем советских времен и усиление противовоздушной и противоракетной обороны.

По сути это первый важный шаг на пути к необходимой переориентации оборонной политики ЕС от урегулирования кризисов до сдерживания и территориальной обороны.

 

"Колос на глиняных ногах"

Новый толчок идея стратегической автономии получила накануне и особенно после апрельского визита в КНР президентки Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен и французского президента Эмманюэля Макрона.

В частности, глава дипломатии ЕС, пытается объяснить политику взаимоотношений Китая и ЕС, аналогией на песню Фрэнка Синатры My way: "Мы должны быть как Синатра - идти своим путем (отдельно от США)".

В ходе визита, продолжавшегося 7-8 апреля, Пекин по форме разделил протокольные подходы к ЕС и Франции. Продемонстрировал совершенно разные отношения к их представителям, но они полностью соответствовали китайской концепции развития отношений с ЕС: "разделяй и властвуй".

Президент Франции после встречи с главой КНР сказал, что Европа должна снизить свою зависимость от Соединенных Штатов Америки и не втягиваться в конфронтацию между Китаем и США через Тайвань. Такую позицию Макрона в ЕС, мягко говоря, восприняли неоднозначно.

В ходе этого визита объявлено политическое заявление, в котором Китай поддержал стратегическую автономию Европы. Это удивительно совпало с пожеланиями Пекина сформулированными в плане по урегулированию "украинского кризиса" – отказаться от ментальности холодной войны, блоковости (читай – НАТО), прекратить боевые действия и возобновить переговоры. Это, в нашем случае, поможет оставить за Москвой все захваченные ею украинские территории.

По возвращении из Пекина, Эмманюэль Макрон объявил ключевой целью европейской политики стратегическую автономию, которая будет достигнута благодаря сильной обороне и адекватной промышленной политике.

По его мнению, такой европейский суверенитет, для которого уже "очерчены вехи", требует промышленной стратегии с высокими целями. В частности, в области обороны, что в итоге приведет к меньшей зависимости от третьих сторон.

Французский президент видит краеугольные камни стратегической автономии в усиленной совместной европейской промышленной политике, сформулированной в таких документах, как Chips Act (производство полупроводников), Net Zero Industry Act (план ускоренного энергетического перехода ЕС) и Critical Raw Material Act (надежное обеспечение критически важно . Решающую составляющую независимости Европы он видит в оборонной промышленности. При этом отмечает, что в контексте войны в Украине она должна производить быстрее.

По словам Макрона, эта борьба Европы "выиграна идеологически", и первые результаты уже заметны. Однако следует твердо соблюдать этот курс, поскольку задачи стоят долгосрочные.

Впоследствии, Еврокомиссар по экономике Паоло Джентилони во время конференции в Вашингтоне вынужден был прокомментировать ряд заявлений президента Франции Эммануэля Макрона о концепции "стратегической автономии" Европы. По мнению Джентилони, Трансатлантический альянс "сейчас важнее, чем был несколько лет назад".

Чиновник заверил: "Интересно обращать внимание на небольшие отличия. Но общая картина состоит в том, что у нас крепкий альянс между ЕС и США. И этот крепкий альянс не означает, что мы не преследуем наши автономные экономические интересы, что, конечно, нормально и для нас, и для Соединенных Штатов".

Относительно стратегической автономии Джентилони отметил, что экономическими интересами Европы является необходимость безопасности цепей поставок, но это должно быть сделано именно в сотрудничестве с партнерами.

Президент Европейского совета Шарль Мишель считает, что европейские лидеры становятся все более приверженными стремлению президента Франции Эмманюэля Макрона к "стратегической автономии" от Соединенных Штатов. Глава Евросовета предположил, что позиция французского лидера не является изолированной в ЕС, и хотя Макрон выступал как президент Франции, его взгляды отражают все большее изменение среди европейских лидеров.

"Что касается вопроса отношений с Соединенными Штатами, то понятно, что на переговорах в Европейском совете могут быть нюансы и деликатные вопросы. Некоторые европейские лидеры не говорили бы так, как Эмманюэль Макрон. Многие действительно думают так, как Макрон", – добавил он. .

Поэтому, с одной стороны, ЕС, как преимущественно все больше развивающееся политически экономическое объединение, пока не может не включить вопросы безопасности и обороны в свою повестку дня. С другой стороны, оборона в Европе является прерогативой НАТО, а большинство стран ЕС являются членами Североатлантического альянса. Действительно, большая часть потенциала НАТО вне его управленческих структур принадлежат странам, не являющимся членами ЕС. То есть, защита Европы зависит от НАТО и не входящих в него стран. Следовательно, прежде чем говорить о стратегической автономии, странам-членам ЕС следовало бы сначала усилить собственную оборону в рамках обязательств НАТО.

Дискуссия об "открытой стратегической автономии" является хорошим примером того, что бюджетное планирование ЕС не способно оперативно перераспределить необходимые суммы для решения неотложных вопросов.

Еврокомиссия проанализировала расходы в рамках многолетних финансовых рамок на 2021-2027 годы по стратегической автономии ЕС. Созданный в период пандемии Фонд восстановления в размере 750 млрд евро и меры "ЕС следующего поколения" часто приводят в пример новых бюджетных возможностей ЕС, способствующих определенным аспектам стратегической автономии. Однако этот фонд не является частью регулярного бюджета ЕС и состоит из комбинации привлеченного финансирования и грантов.

Что касается обороны, бюджет впервые в истории ЕС предусматривает расходы на развитие исследований и разработок оборонного потенциала ЕС через Европейский оборонный фонд и целевое финансирование военной мобильности. Впрочем, эти расходы несоразмерны с "ководным фондом" ЕС и существующими вызовами.

В краткосрочной перспективе война в Украине побуждает государства-члены ЕС задуматься над собственной национальной безопасностью и важностью коллективной обороны в рамках НАТО. Тектонические подвижки в политике безопасности происходят в Финляндии, Германии и Швеции, Ирландии. Это может отвлечь внимание. Некоторые опасаются, что и бюджетные средства - от европейских оборонных проектов, которые напрямую не связаны с реакцией на войну в Украине. При отрицательном сценарии запланированные 5 000 военнослужащих, которые должны сформировать "потенциал быстрого развертывания ЕС" (флагманский компонент Стратегического компаса ЕС), могут быть отложены или просто не реализованы перед лицом более насущных потребностей в перевооружении европейских армий.

Характер вызовов на юге ЕС, более транснациональных и в меньшей степени военных по своей природе, подчеркивает ценность вклада ЕС в таких сферах, как гражданско-военное сотрудничество и связь между безопасностью и развитием, которые имеют важное значение для стабилизации, борьбы с терроризмом. и развития возможностей в странах-партнерах. Более того, сужение "пропускной способности" США в Европе - которая, скорее всего, будет сосредоточена на развитии оборонного потенциала в Восточной Европе - и предоставление НАТО приоритету сдерживанию России увеличит политическое и стратегическое пространство для ЕС на его южных границах.

Отголоски в Вашингтоне и Варшаве

Желание ЕС иметь стратегическую автономию с 2016 года стало официальной составляющей общей внешней политики. А именно США обеспечивают Европе "ядерный зонтик", во многом оплачивают "счета за безопасность континента". Параллельно балансируют Китай, пытаются держать первенство Запада в технологических отраслях, определяющих первенство в следующие десятилетия.

Некоторые европейские страны стремятся взять инициативу "в свои руки", заключая соглашения с Китаем и другими ключевыми торговыми партнерами глобального Юга. По словам континенталистов, противопоставляющих континентальный союз европейцев атлантистам, в вопросе "жесткой" силы Европа слабенькая, но в остальных составляющих является мировым игроком.

Зато окрепший за последнюю четверть века Пекин фактически перехватил геополитическую инициативу у Москвы. Теперь противостоит объединенному Западу путем отделения ЕС от Соединенных Штатов, имея целью после фрагментации Европы создать новую коллективную систему безопасности на Евразийском континенте, где Китай будет выступать гарантом.

В свете этих все более очевидных трендов политики Германии, Чехии и Польши раскритиковали заявления Макрона относительно Тайваня, а также "зависимости стран Европы от США".

Руководитель МИД Германии Анналена Бербок дала понять, что ФРГ и Франция разбегаются во взглядах на политическую стратегию Европы. Если Макрон призвал автономизироваться от США в пользу взаимодействия с КНР, Бербок озвучила совсем другие месседжи в немецком парламенте. Она назвала "некоторые моменты" своей недавней поездки в Китай "более чем поразительными": Пекин из торгового партнера и конкурента целенаправленно превращается в системного соперника.

"Идея стратегической автономии Европейского Союза, я боюсь, наивна, – сказал министр финансов Германии Кристиан Линднер 15 апреля во время сессии вопросов и ответов в Принстонском университете. – Безопасность на европейской земле без стратегического ядерного потенциала Соединенных Штатов по меньшей мере немыслима".

Глава польского правительства Матеуш Моравецкий предостерег отдельных европейских лидеров от попытки продвигать в Европе политику "стратегической автономии" от США. Призвал, напротив, к развитию стратегического сотрудничества Европы с Вашингтоном.

Он отметил, что США сейчас обеспечивают безопасность Европе, а особенно ее восточной части. Потому Варшава хочет развивать стратегическое партнерство с Вашингтоном, чему будет посвящен и этот визит в США.

Моравецкий подчеркнул, что Польша через неполные два года будет председательствовать в само трансатлантическое сотрудничество, союз ЕС и США Варшава хочет сделать важнейшим пунктом председательства.

"Макрон не хочет, чтобы Европа "попала в кризисы, которые не являются нашими", как Тайвань. Но для него вполне нормально - полагаться на обязательства безопасности США в Европе по разрешению кризисов, подобных украинскому. Это не "стратегическая автономия". Это стратегический нонсенс", - считает президент Чикагского Совета по глобальным вопросам бывший посол США в НАТО Айво Даалдер.

Украинский фокус

Шок от вторжения России в Украину вернул прения к строгой реальности и необходимости реагировать конкретными практическими действиями. События разворачивались быстро, и как отдельные государства-члены, так и ЕС в целом приняли ряд решений, направленных на усиление своей способности действовать и снизить зависимость от России.

ЕС не только ввел несколько раундов санкций против России. Но и согласился на финансирование вооружения для Украины в размере 5,6 миллиарда евро в рамках Европейского фонда мира.

Ключевым моментом в совместных действиях ЕС стало заседание Европейского Совета 10-11 марта 2022 года, на котором была принята Версальская декларация. Хотя в Версальской декларации "европейский суверенитет" упоминается лишь один раз, в пункте 7, она удивительно сильным выражением политической воли к углублению Соглашения об ассоциации между ЕС и Украиной.

 

Что касается обороны, то в пункте 8 отмечено, что увеличение инвестиций в обороноспособность должно происходить "на основе сотрудничества в рамках ЕС" и "стимулировать совместные инвестиции государств-членов в совместные проекты и совместную закупку оборонных средств". Декларация также призывает к большей энергетической независимости и "крепкой экономической базе".

Полномасштабная война, развязанная Россией против Украины, открыла не всем, но большинству европейцев глаза на истинную сущность российского режима и его концепта. Из-за монопольной энергетической зависимости, подкупа отдельных европейских чиновников, Москва поставила их почти в полную энергетическую зависимость от себя и начала эту зависимость использовать как оружие против самих же европейцев.

В этом ключе стратегическая автономия ЕС от США может стать контрпродуктивной в контексте полномасштабной агрессии России против Украины.

Если исходить из интересов Украины, принципиально важно трансатлантическое единство наших союзников. Важно, чтобы тема позиционирования Пекина в российской агрессии против Украины не стала камнем преткновения между США и Европой. По сути, уроки российской агрессии против Украины с 2014 года к этому и призывают.

Стоит вспомнить, что в интервью Les Echos Макрон подтвердил позицию Франции по отношению к Украине: "Украинцы сопротивляются, и мы им помогаем. Сейчас не время для переговоров, даже если мы их готовим и при необходимости создадим площадку". Резонно вспомнил французский президент и о том, что "не может быть европейской архитектуры безопасности, пока в Европе существуют захваченные страны или замороженные конфликты".

Своеобразным тестом на зрелость реальной европейской стратегической автономии есть совместные оборонные инициативы ЕС.

20 марта министры обороны и иностранных дел ЕС согласовали план совместной закупки боеприпасов, предусматривающий поставку Украине миллиона снарядов. Впрочем, именно Франция в течение марта-апреля находилась в длительных дискуссиях с несколькими государствами-членами ЕС по поводу того, кто из производителей и на каких условиях может быть допущен к участию в совместных закупках боеприпасов за средства ЕС.

Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба даже заявил, что неспособность Евросоюза реализовать совместную закупку боеприпасов "разочаровывает". И это проверка того, имеет ли ЕС стратегическую автономию в принятии новых важных решений в сфере безопасности. Ситуация в конце концов решилась компромиссным решением Совета ЕС только 5 мая.

Использование Европейского фонда мира и запуск инициативы по совместной закупке боеприпасов на замену предоставленным Украине отражают стремление ЕС как глобального игрока адаптироваться, чтобы играть определенную роль в кризисных ситуациях. Но, кроме этих незначительных шагов, общий бюджет ЕС на период до 2027 года не отражает масштабных задач в восстановлении европейского оборонного потенциала.

Для России и КНР, которая заинтересована в слабой и разделенной Европе без присутствия США, стратегическая автономия ЕС при существующем уровне обороноспособности будет настоящим успехом.

Все политики демократического лагеря должны понимать особенность исторического момента. Понимайте, что сейчас сила Запада в его солидарности и единстве, усилении евроатлантических связей. Следовательно, странам-членам ЕС сначала нужно приобрести серьезные оборонные возможности в рамках НАТО, а затем – говорить о стратегической автономии.

ЕС не должен дублировать НАТО. Для этого пока просто нет ни нужды, ни ресурсов. Следовательно, лучше преодолевать существующие зависимости от потенциальных противников и не создавать новых, чем пытаться стать независимыми от своих стратегических союзников.

Первенство НАТО означает, что вклад ЕС в сдерживание и территориальную оборону будет в значительной степени ограничен, хотя и стратегически важен. Вынужденная переориентация на традиционную оборону и сдерживание конвенционной угрозы от ядерных государств значительно повысит оборонную компоненту ЕС. Однако это потребует гораздо более глубокой связи между ЕС и НАТО, что позволит согласовать приоритеты ЕС в области промышленности, развития потенциала и закупок вооружений с оперативными потребностями Альянса как основного фактора безопасности в Европе на ближайшие десятилетия.

×