59-летняя Надежда Сердюк из Переяслав-Хмельницкого на Киевщине одна воспитывает двух внученек. Их маму Инну убили и бросили в речку Альта.
В коридоре, заставленном велосипедами, под ноги бросается пекинес Масяня, гавкает дворняжка Каштанчик. Из-за дверей выглядывает сиамская кошка Кити.
— Подождите, я Ане штаны подошью. Разве ты не видела, что криво отрезала? — бубнит 16-летней внучке бабушка. Она в очках и пестром халате.
— Сейчас нос закапаю, — садится на диван. — Он у меня сломан, тяжело дышать. Дочкин крест на кладбище красила. Там узко — не рассчитала, нос сломала. Опухло все лицо, аж черное сделалось.
Худенькая Аня прибегает в подшитых штанах. Отдергивает тюль и смотрит на свое отображение в окне.
— Она младшая. Юле — 18, где-то гуляет с кавалером. Дочка моя, Инна, родила их от разных мужчин. С первым разбежались, когда Юля маленькой была. А в Аниной метрике записи об отце вообще нет. Дети сызмальства жили у меня. Инна нашла себе кавалера, к нему переехала. Пила — он ее приучил. Когда муж пропил дом, ко мне вернулась. С работы ее выгнали за пьянку. Материнских прав лишили. Хотели девочек в интернат забрать. Не отдам, говорю. Оформила опекунство на себя.
— Как-то Юля заболе ла, температура сорок с лишним. Грипп страшный, — продолжает дальше женщина. — Пошла дочь на базар: "Куплю ведро картошки — на больше денег нет, и одолжу еще на ле карства". Позвонила вечером, сказала, что одолжила 29 гривен. Ждем-ждем — нет. На второй день прибегает соседка: "Где Инна? По телевизору показали девушку молодую в кожаном пальто. Нашли в Альте". Похоронили мы эту девушку, которую в реке нашли. До сих пор не знаю, моя ли это Инна. Она же и зу родо вана, лицо сбито. Только по родинке на груди — такая как клубничина — узнала. Милиция не захотела убийц искать, решили ее за бомжиху вы дать. А у меня денег нет, чтобы платить.
Спрашиваю, не подозревает ли кого-то, может, кавалера.
— Нет, он в селе тогда был. На похоронах гроб закрытый был, а соседи просили: "Откройте посмотреть". Испугались и ра зошлись, а девочки год боялись в подъезд зайти.
Дед первую жену нечаянно убил: рубили дрова, и по голове ей попал
— Тридцать один маме было. Уже шесть лет мы живем с бабушкой, — грустно говорит Аня.
— На сорок дней, — продолжает Сердюк, — пришли мы с кладбища. А в коридоре блокнотик лежал. Туда я записала число, когда она умерла, — 28 января. Когда вдруг — блокнотик раскрыт, 28 исправлено на 29, и вся страница в ее подписях. Я там так и легла сразу, — показывает на порог. — Она не могла зайти, потому что милиция нам одежду вместе с ключами отдала. Кто же это был?
— Ба, я на дискотеку, буду как всегда, — Аня надевает черное пальто.
— Я родилась в концлагере на Колыме, — рассказывает Надежда, когда двери за внучкой закрылись. — Родители мои — враги народа. Они там и познакомились. Дед по отцовской линии первую жену нечаянно убил: рубили дрова, и по голове ей попал.
Отца заслали на Колыму, что-то не так сделал. А мама была из России. Баба — купчиха, отдала Советам поля, сад, пруды. А де душка застрелился, потому что все отдала. Моя мама уехала от них, была в блокадном Ленинграде. Карточки продуктовые у нее украли, поэтому вернулась к матери — в Иванково. Ее находят: раз удрала, значит — враг народа, и отправили на Колыму.
Отец с матерью сошлись в 1946-м. Поженились в Магадане. Братик у меня родился, но надзи рате ли забрали и бросили в могильник. Это же лагерь. Потом мама родила меня. Чтобы не выбросили так же, охотни ки разрешили отнести в заимку — такой доми к. Меня и еще чьего-то мальчика. Родители приходили тайком. Как-то пришли, а в домике — медведица, и мы возле нее.
Когда амнистию объявили, мама рассказывала, что погрузили их в баржу, как скотину. А детей не дали. Какая-то ме стная женщина перевезла нас как своих.
Встает и поправляет на окне штору.
— Негде в России поселиться они не могли, потому что были враги народа. Приехали сюда, к отцу. Папа — каме нщик, печи делал. Но все пропивал. Жили бедно. Я ходила в школу, ноги тряпками обмотаны, они всегда к ногам примерзали. Нас старцами все называли. Жить негде — отец вырыл в горе землянку. Дверей два года не было — не из чего сделать. Висели одеяла. Летом — простое, зимой — ватное. Завалит снегом, отец тоннель пророет — и нормально. Сейчас на месте землянки — маленький домик. Там живет дочь покойного брата Виталия.
Женщина говорит, что школу не окончила, потому что пошла на курсы кроя и шитья, а доу чивалась в вечерней. От швейной фабрики получила комнату в общежитии, потом — квартиру, в ней сейчас живет с внучками.
— На фабрике зарплата была маленькой. Поехала я в Фастов на поездах работать. Там заболе ла, вернулась к маме. Принимаю участие в художественной самодеятельности. И грамоты есть, и медали, и орден. Бабушка говорила: "Ты арти стка. А у нас в роду арти сто в бы ть не может. Не пой много, потому что судьбу пропоешь".
Хозяйка говорит, что с первым мужем, Валерием, прожила совсем мало:
— Он изменял очень, так бросила. Сбежала. Он взял мою девичью фами ли ю и сейчас на ней. Я Конникова была. Второй раз вышла замуж, дак Петр пил. Недавно приходил - назад просится. Выгнала, потому что бутылку принес.
Смеясь, вспоминает, как училась на лифтера в Буче под Киевом.
— Как раз был раздел Украины с Россией, 1991 год. В лес пошли с девочками по цветы. Увидели здоровенную кучу хвороста, как эта комната. А внутри коробки какие-то. Запечатанные, мокрые, но не раскисли. В них — мыло импортное, колбаса, сыр. Ну, мы себе и понагре бали. Я три раза туда с девочками ходила. В позапрошлом году после дни й брусок мыла смылила.
Каштанчик кашляет.
— Кость в горле застряла, — объясняет женщина. — Его машина протянула недавно. Лапу пришивали. Нам вон еще черепаху отдали, потому что какой-то мальчик когти ей поотрывал.
1948, 14 февраля — родилась в с. Арманское Ольского района Хабаровского края России
1951 — семья переехала в Переяслав, на Киевщине
1969, 14 февраля — вышла замуж за Валерия; родилась дочь Инна; через десять месяцев развелись
1987 — вышла замуж за младшего на 6 лет Петра Сердюка
1990 — развелись
1991 — училась на лифтера
2001 — оформила опекунство над внучками, потому что убили дочь Инну
35 лет работает на швейной фабрике: сначала швеей -мотористкой, потом — лифтершей
3 
35413
Комментарии