В единственной комнате Леси Гонгадзе, 64 года, во Львове на стенах висят фотографии сына Георгия. Тикают антикварные часы. Под окном стоит кабинетный рояль.

— Это венский " штайнгофф ер", довоенной работы. Занимает полквартиры. Хочу его отдать в музей или в Олесский замок. На прошлой неделе хотела передвинуть, подняла крышку, — Леся Гонгадзе касается пальцами инкрустированных слоновой костью клавиш. Рояль расстроен. — А он как бахнет мне по руке, — показывает черный ноготь на большом пальце правой руки.

Леся Теодоровна готовит чай за круглым столом.

— Вчера мне передали молока, сыра, сметаны. Я накрутила налистников. Мама любила печь налистники с рисом, морковью, реже — с сыром или мясом, — вспоминает женщина. — Мне такая еда уже вредит — разрастаюсь, как старый дуб. Если давление 110 на 60 — пью в день один кофе. А как до 180 подскочит, то не варю.

По хозяйству Леся Гонгадзе справляется сама.

— Соседей не зову. В семье было трое детей, с нами не нянчились. Мама говорила: "У меня денег нет, не пошлю папу красть. Вырастешь, выучишься и купишь себе колбасы". Помню, она меняла посуду на еду на Краковском плаце, за Оперным театром. Там жарили ароматные колбаски, котлеты. Мама говорила: "Я тебе этого не куплю, потому что в тех котлетах детские ногти". После войны был голод. Не раз с братьями ложились спать, а животы болели.

Святой Николай к вам приходил?

— Мама брала в церкви наряд священника и переодевала дворника в Николая. Я мечтала иметь пуховую шапку, ангоровую, за 100 рублей. А мама покупала самые дешевые конфеты и паковала в коробочки.

Со старого креденса снимает коралловое ожерелье.

— На Николая ехала в трамвае с Привокзальной. Все остановилось, авария была какая-то, — рассказывает. — Вышла возле парка культуры, встала возле входа. Поднимаю глаза — что-то блестит на ветви. Подхожу ближе, а то кораллы. Николай для меня повесил, — перебирает пальцами камешки под малахит. — От прабабушки у меня настоящие кораллы остались — красные, мелкие.

Показывает фото матери Ольги Корчак.

— Мама модная была, шляпки носила. И я без шляпки не выхожу. Помню, пятилетней стояла под 22-м домом на улице Лисенко, где мы жили. Польки шли к костелу — в блестящих мештиках, шелковых чулках с черными стрелками, жабо. Я себе думала: "Боже, когда я старою буду, чтоб так одеваться!".

Гостей часто принимаете?

— Нет, почти никто не заходит. Гия никому не нужен. Даже черные от алкоголя соседи удивляются, как долго тянется дело. Я вам кофе сварю, — поднимается

Майор Мельниченко звонит вам?

— Николай был на прошлое Рождество. Он настоящий украинский офицер, честный мужчина, — мелет на электрической мельнице кофе на кухне хозяйка. Через две минуты приносит джезву. — Новая власть ничего не изменит по моему делу. Виктора Ющенко я уважаю. Но что он сделает с таким народом? Даже на годовщину Голодомора, невзирая на жалобные свечи, возле памятника Шевченко свадебные кортежи ездили.

Я мечтала иметь пуховую шапку, ангоровую, за 100 рублей

Часто выезжаете из Львова?

— Получила, наверное, 95 приглашений на судебные заседания, — вынимает из шкафа портфель, показывает запечатанные конверты. — На 13, 27 декабря. Откуда у меня деньги каждые две недели ездить в Киев?

С невесткой часто общаетесь?

— Ни разу за семь лет, — крошит кекс с изюмом. — Ее дети даже не знают меня. Думала, буду печь им пироги, буду водить на танцы, на музыку. Но Господу нужно забрать все.

Берет с полки большую потрепанную книгу — довоенное издание Святого Письма в рисунках:

— Георгий знал эту Библию наизусть. Читать по-польски научился от меня. Друзья его звали как грузинская бабушка назвала — Гия. А отец Георгием называл — имя обязывает быть мужчиной.

Новый год с кем будете встречать?

— Одна, как и Рождество, и Пасху. Двоюродные сестры сторонятся. После исчезновения Гии они еще двух сыновей похоронили.

1943, 2 июля — Леся Корчак родилась во Львове
1966 — закончила Львовскую зубоврачебную школу, 5 ноября — вышла замуж за архитектора Руслана Гонгадзе, выехала в Грузию
1967 — попала в автокатастрофу, вернулась на лечение в Украину
1968 — как медработника с войсками направили в Чехословакию, комиссовали из-зи болезни; выехала в Тбилиси
1969, 21 мая — родился сын Георгий
1986 — умер отец Теодор; через год — мать Ольга
1992 — вернулась в Украину; через год умер бывший муж Руслан
1997 — у Георгия и Мирославы Гонгадзе родились дочери-близнецы Нонна и Саломея
2000 — исчез сын Георгий
2001 — Мирослава, Нонна и Саломея Гонгадзе выехали в США

×