Прошло 50 лет, как после хрущевской оттепели начались первые аресты шестидесятников. В августе 1965-го прокатилась волна арестов во Львове, а 4 сентября в Киеве на премьерном показе "Теней забытых предков" Иван Дзюба и Василий Стус призвали встать всех, кто был против тех арестов. Пройдет немного времени и арестуют их самих.
О временах шестидесятничества рассказывает бывший журналист и политический деятель Олесь Шевченко, 76 лет.
Когда начались времена шестидесятников?
Началось все с реформ Хрущева. Он взялся за свержение культа личности Сталина, был коммунистическим романтиком. Я помню 1956- 1958 годы. Это был XX, затем XXII съезды партии. Мы к радио прикипали, в нашей семье был единственный в селе приемник. Старший брат Евгений сам смастерил его. И старались через заглушку поймать "Голос Америки" или радио "Свобода". Там говорили о преступлениях Сталина и всей системы. Стали появляться статьи, литературные произведения. А я любил читать с детства, у нас была роскошная библиотека. Я не знал более начитанного человека, чем моя мать. Она хорошо понимала, в какой стране мы живем и всегда ненавидела Сталина, потому что всю жизнь ложилась спать с корзиной белья у кровати на случай ареста. Ее мать - полячка, и этого было достаточно. Отец на вождя никогда не говорил "Сталин". Только "он" с пренебрежением.
Забегая вперед, говорю, что подобное было и в семье моей жены. Когда наша дочь Мечислава шла в первый класс, бабка жены выковыряли ногтем глаза Ленину на обложке "Букваря".
А как протестовали вы?
Поехал я вступать в Киев в 1960-м в университет Шевченко на журналистику. Чувствую, что на улице и в транспорте украинский язык чужой. На меня и таких как я, смотрят как на мужланов (хотя я 300 лет как киевлянин, но родился в Сквире), как на малограмотных. Смеются. Поступил я в университет, а там обучение на русском, кроме пар украинского языка и литературы. Вот приходит преподавательница логики и я задаю вопрос: "Почему я - украинец, в столице Украины в главном высшем заведении, должен получать звание с вашего предмета не на родном языке? Объясните логично". Она захлопала глазами: "Я попробую перейти". Но ей это было очень трудно, спотыкалась на каждом предложении. Пошла к секретарю парторганизации факультета и пожаловалась на меня. Вот он меня вызывает, встал кулаки на стол: "Вы что себе позволяете в стенах университета?! Украинского языка захотели? В Канаду езжайте!" И выгнал меня.
На политэкономии я запротестовал тоже. "Ну что же - говорит преподаватель, - поставлю на голосование: кто за украинский язык?" Четыре руки на группу поднялись.
Или преподаватель рассказывает о Шекспире и говорит: "Процитирую русском, так лучше звучит". Я: "Почему это лучше?". Совсем перестал ходить на занятия. Только на зачеты приходил и отвечал на украинском. Ходил по Киеву и где только слышал какое-то нарушение в отношении языка, требовал книгу жалоб. Например, пришел в детский магазин: "Покажіть блакитні повзунці." - "А что такое "блакытни"? Вы что - хохол?" - "Я не говорю вам "еврейка", хотя вы и еврейка". И такое было везде.
Оно хоть и оттепель, а запретов было полно: подойти к памятнику Шевченко, а особенно 22 мая - это день перезахоронения, считалось антисоветской акции. Сначала вызывали, потом выгоняли из вуза или работы. Мы восхищались людьми, которые говорили правду и старались по ней жить.
Верили, что наступает новая эпоха?
Да. Появились островки независимости в литстудии при издательствах. Патриоты стали объединяться семьями, собираться вместе, пели украинские песни, воспитывали детей только на украинском. Например, в семье поэта Виктора Могильного, с которым я дружил, был ему кумом. Собирались по домам. Приходили только свои. Однажды я пригласил людей из Львова к Могильному на Рождество. В комнату заходит их дочь Дзвинка: "Слава Украине!" Все открыли рты. Чтобы в Киеве и ребенок, увы!
Что подавали за столом? Что пели, о чем говорили?
За столом традиционно подавали картофель, сваренный целиком, селедь, винегрет, на праздники добавлялось оливье. С собой приносили кто бутылку вина, кто конфеты. На водку и мясо денег не было. Пили самогон и вина обычные пролетарские: портвейн красный или болгарское белое, или вермут пахучий. Самогон гнали все, и я гнал, хотя было строго запрещено. Было несколько разновидностей: кто добавлял несколько капель марганцовки, кто калган или зубровку. Мой знакомый добавлял перепонки с орехов и настраивал. Получалось на вид и вкус как коньяк.
Пели Шевченковские "Думы мои" и "Реве та стонет", "Завещание" обязательно. Портрет Тараса был в каждом украинском доме. Позже следователь КГБ говорил: "Нам очень легко распознавать атисоветчиков. Смотришь: на стене - портрет Шевченко висит. На полке украинские книги отдельно. На приемники деление на волне "Голоса Америки". Еще осталось узнать: на каком языке разговаривает дома и на работе Как детей воспитывает? И если в троллейбусе к кондуктору обращается на украинском - клиент КГБ.
Я любил петь "За Сибирью солнце всходит" о Кармелюке, и лирическую:
Тече рiчка невеличка
З вишневого саду...
Кличе козак дiвчиноньку
Собi на пораду.
Говорили об Украине, о современном, будущее. Были такие, что боялись. К знакомому пришли гости, и зашел разговор на политические темы. Стали ругать Соединенные Штаты, я начал говорить в оправдание. После этого разговора хозяин подошел: "Лучше на такие теме не говорить, потому что у меня здесь подслушивают". Но если бы он был искренним человеком, сказал бы это раньше.
Все это продолжается и вдруг аресты 1965-м. Какова была реакция?
Начали появляться публичные труды, которые имели резонанс. Например, книга Черновола "Биографии 20 преступников" об этих первых арестованных. Или труд Ивана Дзюбы "Интернационализм или русификация?" Книга основана на ленинских постулатах. Ленин защищал право нации на самоопределение и саморазвитие. Людей арестовывали только за то, что читали это произведение и передавали друг другу.
В это время Хрущева уже год как сняли, в Киеве работниками КГБ подожжена национальная библиотека, сгорели где-то 600 000 старинных книг и рукописей. Обвинили работника библиотеки Погружальского, который будто имел конфликт с директором. Диссидент Евгений Сверстюк написал острый политический памфлет "По поводу процесса над Погружальским", который считается одним из главных текстов украинского самиздата, потому что в нем обвиняется власть. Такие тексты расходились по рукам. Хотя КГБ и имело копию шрифта все печатных машинок в Киеве, мы искали не зарегистрированные. У меня была машинка, и я сам набирал. Машинка могла за раз взять несколько листов тонкой папиросной бумаги. А копирок меня было много. Юра с института биохимии делал мне фотокопии документов. Раздавали своим. Те тоже распространяли.
Стали ли вы осторожны? И в чем это проявлялось?
Научились договариваться о встрече: место заранее условленное. О времени было так. Звонишь кому-то и говоришь: "Встречаемся в 4". Это означало минус три часа. То есть в час.
Более присматривались к новым знакомствам. КГБ пытался ввести своих людей: мы их чувствовали. Вот приходит один на работу - я работал ответственным секретарем "Украинского биохимического журнала" Академии наук Украины. И говорит: я владею теорией, как изменить систему. Мне надо набрать людей из среды ученых, которые смогут поддержать меня и мы перевернем систему. Потому что она несправедливая". А я не верю ему, потому что он говорит на украинском с акцентом, не дает свой домашний адрес. Отвечаю: "Не знаю, не знаю".
Однажды договорился я встретиться со знакомой. Иду и вижу, что сзади "хвост". А у меня в портфеле полно самиздата. Вот эта знакомая уже идет навстречу и позади нее я тоже вижу "хвоста". Как только мы встретились, сделал первое, что пришло в голову: "Люда, вот вам пустая папка, берите и не скрывая бегите к себе в учреждение". Она как рванула. А я переходами, переулкам - к себе на работу. Портфель спрятал в подвале и с пустыми руками пришел.
Вашу квартиру прослушивали, обыскивали?
Новый сосед с верхнего этажа стал делать ремонт и говорит: "Что это вы радио на крышу проводили? Здесь кабель какой идет от вашей квартиры у меня под плинтусом". Я за час раздобыл фотоаппарат и пришел к нему: "Покажи". Он побледнел, руки трясутся. "Дайте я сфотографирую" - "Нет". Кто-то в него побывал за этот час. Я взялся за провод, а кончик прослушки обрезанный уже.
КГБ практиковал негласный обыск. Любили прийти, когда никого нет дома. Квартиру тихонько проверят. Сфотографируют, и все ставят на свои места. Если найдут за что посадить, придут официально. Мою квартиру вряд ли проверяли: жена все время была дома. Ребенок болел все время, и Лида должна бросить работу и устроиться в нашем доме уборщицей за 60 рублей. Почти постоянно была дома.
Что говорила жена о подпольной деятельности? Ругала?
Мы обсудили все с самого начала перед бракосочетанием. Я сказал ей болезненную, каюсь, фразу, но искреннюю: "На первом месте у меня будет Украина, а на втором - Украина, а на третьем - Украина, а на четвертом - Украина. А на пятом будешь ты".
У нас украинская семья. Когда я забирал ее с родильного с нашим первенцом, то попросил: "Давай сделаем друг другу подарок: я бросаю курить, а ты переходишь на украинский язык". Она выросла в Риге, поэтому говорила на русском. До 5 лет я прочитал своей дочке 300 книжек. Сам редактировал. Вот стихи о родине. Я это слово вычеркивал, потому что тогда родина означало Советский Союз. Шли детские передачи или мультики, выключал звук, рассказывал все своими словами.
В 1980-м Олеся Шевченко арестовали за антисоветскую агитацию и пропаганду. Дали 5 лет лишения свободы в лагерях строгого режима и 3 лет ссылки. В лагере он принимал участие во всех групповых акциях политического протеста. Сидел рядом с Василием Овсиенком - один из самых известных диссидентов. На Шевченко подготовили материалы к новому осуждения. Но смерть тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Черненко помешала этому. Вышел в 1987-м. Стал один из организаторов перезахоронения Василия Стуса, Олексы Тихого и Юрий Литвина, погибших в лагерях. Продолжал организовывать митинги и торжественные шествия, чествование памяти патриотов. В 1990 году стал депутатом Верховной Рады. Награжден орденами Свободы, "За мужество I в.", "За заслуги III вв.". Имеет двух дочерей. Живут в Канаде, вдовец. Проживает в Киеве.
3 
1
Комментарии