"Когда закончилась величественная демонстрация с участием многочисленных делегаций от украинских лагерей из всей Баварии и представителей других национальностей, чужой город Мюнхен долго еще стоял под впечатлением увиденного! От его улиц и кварталов разнесется весть об этом дне по всему миру. Все узнают то, чего до сих пор не знали", — пишет в марте 1948‑го издаваемый в Германии украинский журнал "Авангард".
Описывает первую в истории масштабную акцию памяти жертв голодомора, которую провели 14 марта 1948 года в немецком городе Мюнхен. До того о массовой гибели украинцев от голода в 1932-1933-х почти нигде не упоминали. В конце Второй мировой войны более 200 тыс. украинцев оказываются в Европе. Селятся в лагерях перемещенных лиц. Советские комиссии по репатриации пытаются их вернуть.
"Я не хочу возвращаться на ту "родину". Нас сотни тысяч тех, которые не хотят возвращать. Берут с применением оружия, но мы оказываем бешеный сопротивление. Предпочитаем умереть здесь, на чужбине, но не возвращаться на ту "родину", — пишет в брошюре "Почему я не хочу возвращаться в СССР" писатель и публицист Иван Багряный. — Они ее величают "родина" и гоняются за нами по всему миру, чтобы на аркане утащить нас обратно на ту "родину". При одной мысли, что они таки поймают и вернут, у меня седеют волосы и вожу с собой дозу цианистого калия. Это последнее средство самозащиты перед сталинским социализмом, перед той "родиной".
В лагерях украинцы создают свои организации. Среди них Союз украинской молодежи, который выдвигает предложение о почтении памяти жертв Голодомора. Ее поддерживают большинство выходцев из Приднепровья. Они активно обсуждают идею масштабно почтить память жертв трагедии. Но их поддерживают не все.
— Круты — панихида, Базар — панихида, Ноябрь — панихида, Коновалец — панихида и так без конца-края одни панихиды! А вы предлагаете еще одну панихиду. Мы, украинцы, ничего больше не делаем, только панихиды, и к этому приучаем молодежь, чем деморализуем ее. Мы - панихидная нация: скулим и отмечаем свои поражения, - говорит поселенец Николай Кравчук.
— Украинские жертвы голода 1932-1933 годов ужасают — восемь миллионов, — говорит на то председатель Союза украинской молодежи Михаил Сердюк. — Восемь миллионов не паразитов, не преступников, а честных и благородных тружеников с деда-прадеда, вместе со своими детьми, женами и младенцами. Свободный мир не знает об этом. Знают лишь единицы. Наша задача как можно громче рассказать правду о невиданном в истории человечества варварстве Москвы. Поэтому любой ценой, пробивая стену препятствий, должны рассказать миру всеми доступными нам средствами. Должны всю эмиграцию поднять для этого.
Украинцы берутся за организацию массового шествия в Мюнхене. Имеют необходимое разрешение от властей. Единственное условие — запрещены публичные выступления на политические темы. Соглашаются, но между собой договариваются, что это сделает духовенство во время богослужения в церкви. Выбирают Собор Святого Луки - один из самых больших уцелевших храмов Мюнхена. Город является центром американской зоны оккупации. Меньшие манифестации планируют по лагерям и в британской зоне.
Печатают листовки на немецком, английском и украинском.
"Все многочисленные поезда, которые прибывали и уезжали из Мюнхена, засыпались этими летучками", — писал в воспоминаниях Сердюк.
"Правда встала и заговорила, — пишет "Авангард". — Она заговорила перед многотысячной толпой украинцев, белорусов, венгров, словаков, американцев и россиян. Они в тихий солнечный день отовсюду собрались в огромную торжественную панихиду, отслуженную мюнхенским приходом Украинской автокефальной церкви по миллионам жертв страшного голода 1933 года на Украине".
Из храма шеститысячная колонна участников акции идет по улицам Мюнхена. По лагерям британской зоны Гановер, Фаллингбостель и Зеедорф участие в памятных акциях принимают более 3 тыс. лиц. Кроме украинцев, к скорбному шествию присоединяются эстонцы, латвийцы, литовцы, поляки и белорусы.
Организаторы обращаются к Украинской свободной академии наук с предложением утвердить единый день, в который ежегодно чтили бы память о трагических событиях 1932-1933 годов.
Тогда же многие беженцы покидают лагеря перемещенных лиц. Массово уезжают в США, Канаду, Великобританию и другие страны. С тех пор традиция почтения жертв Голодомора распространилась по миру.
158 венков от разных украинских эмигрантских организаций и учреждений принесли 14 марта 1948 года в Мюнхене во время манифестации в честь жертв Голодомора. В акции приняли участие более 6 тыс. человек.
"Нацепили на шею кишки и водили по селу"
— Крестьян, которые застали годы Голодомора в сознательном возрасте, уже почти не осталось. Поэтому стараюсь поговорить и записать как можно большее количество очевидцев, — говорит краевед 43-летняя Оксана Ершова из села Зеленый Рог Жашковского района Черкасской области. Исполняет обязанности старосты села.
О трагедии впервые услышала в детстве от бабы Полинарии Лукьянчук.
— Ей на время трагедии было 25 лет, — продолжает. — В селе из местных жителей сформировали бригаду комсомольцев. Они ходили по домам и забирали у людей все. Сначала-зерно, овощи, скотину, птицу. Затем — имущество, которое можно было обменять на еду. Выжили те, кто был хитрее и смог сохранить припасы. Зерно прятали в камышах, закапывали в землю. Бабушка во время Голодомора взяла в колхозе горсть зерна. Хотела сварить детям суп. Ее посадили в тюрьму на год за это.
Отмечает, что услышанные воспоминания поражают — такого в нормальной жизни никто даже не придумал бы.
- Записывала односельчанина Василия Дышлевого, который умер в 2014-м. Во время Голодомора он был маленький, но кое-что запомнил. Он залезал на грушу, которая росла над ямой с мертвыми крестьянами. Туда сбрасывали и тех, кто был при смерти. Были уверены, что они на днях умрут. Лишний раз никто не хотел ездить собирать тела. Мальчик часами сидел на дереве, смотрел, как шевелятся живые люди среди трупов и там засыпал. Так забывал о своем голоде.
Ярина Брунь из села Зеленый Рог умерла в прошлом году. Она рассказывала, что как-то трое ребят украли ночью в колхозе коня и хотели съесть. Когда разбирали, то пришли активисты. Нацепили на шеи кишки животного тем ребятам, заставили ходить по селу и бить в заслонку от печи. Был случай, что женщины насобирали на поле соломы, чтобы растопить печь. Сторож так рьяно ее охранял, как зерно. Когда поймал, бросил спичку на клок в руках одной женщины и он загорелся. От пережитого стресса она умерла. Получалось: солома, которая должна сгнить на поле, была дороже ее жизни.
Сколько времени прошло, а людям тяжело вспоминать. Постоянно плачут. Во время разговора снова все это переживают и волнуются.
— Их родственники говорят, что после моего визита старушки сидят и продолжают вспоминать. Бывает, через несколько дней звонят и рассказывают еще. Сама, когда приходила домой, пила успокоительное, - говорит Оксана Ершова. — После разговоров со старожилами понимаю, откуда у наших людей взялась склонность к накоплению запасов и страх перед голодом. Они всегда оставляют про запас продукты, прячут на черный день какие-то вещи. Неуверенны в завтрашнем дне, готовятся к худшему. Сейчас всего полно в магазинах, но когда оно есть в доме чувствуют себя защищенными.
Анна ОРЕЛ
5 
35413
Комментарии