Ольга Кобылянская любила гадание — на воде, на картах. Однажды, когда ей было 25 лет, один цыган наколдовал: выйдешь за богатого господина, а раньше ты любила кого-то русого и до сих пор носишь его в сердце.
Смешной цыган! Все не так. Она не вышла замуж. А что касается русого в сердце, то кого цыган имел в виду? Потому что их в сердце Ольги было тогда много — русых и не только.
В ее девичьих дневниках за 1883–1891 годы есть больше двадцати мужских имен — тех, о ком она писала "люблю", или тех, за кого была готова (без "люблю") выйти замуж. Еще несколько мужских фигур в дневнике безымянные, но тоже с признанием "люблю". Столько симпатий за восемь лет! И это же не в столице, а в провинции — в горном городке Кимполунг на Буковине и в селе Дымка неподалеку от Черновцов. И еще удивительно: Кобылянская увлекалась своими мужчинами не по отдельности, а будто всеми вместе. Любила кого-то нового, не теряя остроты чувства к нескольким предыдущим. Иногда сама гадала на воде — загадывала на трех кавалеров сразу, и все трое счастливо "сходились"!
Были такие, которых, как сама писала, "полюбила на 28 часов". Случались и совсем курьезные, как черновицкий профессор Врубль. Старый чудак, с выпадающими из рукавов манжетами. Однако он имел большую библиотеку. Ольга, тогда 19-летняя, написала ему приблизительно такое письмо: мол, господин професор, я выйду замуж за вашу библиотеку, и буду добра к Вам, если позволите все это читать.
Что-то не сложилось с тем замужеством, но желание девушки было серьезным.
В "донжуанском" списке Кобылянской значились разные люди: двое крестьян-буковинцев, инженер, студенты и даже один женатый немолодой униатский священник. По крайней мере, трое из того списка заставляли ее страдать очень сильно. Это немец Ернст Зерглер, инженер, крестьянин Василий и студент Евгений (Геня) Озаркевич. Эти любви она переживала так остро, что иногда просто болела. Ее увлечения граничили со смертельной болезнью.
Она несколько месяцев мечтала о близости с Зерглером
Но самое удивительное вот что. В дневнике есть запись: "Мне уже 25 лет, а я еще не забавлялась" (то есть — не гуляла). А немного дальше: "Я еще ни с кем не целовалась".А как же тот большой кавалерский список? Мужчины все вымышленные? Нет. Когда она о ком-то писала "люблю", то любовь таки была настоящей, как болезнь, со всеми последствиями. Но то была особенная любовь, которой она не училась за традиционной схемой (любят для того, чтобы выйти замуж). Нет, любовь Ольги — это что-то, не позаимствованное ниоткуда, а будто найденное в себе.
Где-то, точно так же, она нашла в себе и литературу. Кобылянская имела талант к рисованию и музыке. Это не грех для порядочной девушки из тогдашней мещанской среды. Однако была тайна, о которой в окружении писательницы не догадывались. Она с детства выдумывала сказки о полетах на фантастических птицах. Позже, как будто сами по себе, появились первые рассказы. Ольга их испугалась, потому что не знала, что происходит, и отчего это происходит, именно с ней. Спрятала свои сочинения и долго никому не показывала. Ее влюбленности и первые литературные попытки имели одинаковые корни: и те, и другие кажутся прекрасным грехом, происходят где-то в душе, и будто никого извне не касаются.
Кое-кто с избранников Ольги даже не знал, что нравится ей. Но как только кто-то из них замечал ее страсть и собирался как-то ответить, она писала в дневнике: "Вот обезьяна! Что он себе думает? Как смеет?".
Смешно вышло и с Зерглером. Однажды на пикнике он спросил: "Ольга, вы боитесь щекотки?". Она несколько месяцев, день и ночь, мечтала о близости с ним. И вот, он сам напрашивается. Но Кобылянская устроила ему такой скандал, что бедный Зерглер не знал куда деваться! Пришла домой и записала в дневник: "Я его люблю!". Что это? Кто она? Капризная оранжерейная мимоза?
Совсем нет. За причудливым поведением скрыта очень драматичная философия. Кобылянская часто заменяла слово "Любовь" словом "Природа". А от природы напрасно ждать взаимности. Поэтому часто любовные истории в дневнике писательницы заканчивались записью: "Все хорошо — так, как не бывает, а значит, и не должно быть".
Так и с Зерглером. Ольга нашла в горах ель, похожую на любимого. Ходила туда и разговаривала с ней.
Она любила коней и ездила верхом лучше своих кавалеров, кроме Василия. Когда хотела, чтобы на нее обратил внимание Геня Озаркевич (а он ездить верхом не умел) — пролетала мимо него галопом. Высокая тонкая девушка в зеленой амазонке.
Однажды Ольга писала, что ей в литературе хочется сделать что-то, похожее на бешеный полет на диком коне.
Она любила мистику — вспомним гадание или ее произведения "Земля", "В воскресенье рано?". А еще — сны. В юности ей приснился высокий сильный мужчина. Лица его она не видела. Ольга искала этого мужчину в жизни. Отсюда большой список в дневниках. Мужчину, которого искала, условно называла "Тот, который". Его могла встретить где угодно. Поэтому Ольга могла заранее влюбиться в того, о ком ей говорили "Есть жених для тебя!".
И вот ее везли на смотрины. "Эх, поэзия, где ты была?!" — писала она после этого в дневнике, потому что жених попался маленький и толстоватый. Писательница не разочаровывалась: хоть и маленький, зато сильный, как тот, во сне. А Ольга любила силу. Отсюда и ее более поздние симпатии, например, к Стефанику, чьи руки она называла "железными".
Впрочем, женихи, даже сильные, побаивались ее, потому что не могли понять.
Когда Кобылянской шел 38-й год, она решила все сама: предложила писателю Осипу Маковею жениться. Он был младше ее на четыре года. Ольга ему писала: "Имеете ли отвагу начать жизнь так, как я Вам предлагаю? Я имею. Но Вы скажите решительное слово, и я пойду за Вами".
Маковей ответил трогательно, но нерешительно. То была окончательная попытка Ольги найти "Того, который". И стоила она больших душевных усилий. Вскоре Кобылянская пережила левосторонний паралич. Якобы от простуды. Но болезнь была похожа на те случаи в юности, когда любовь валила Ольгу с ног и приближала к смерти.
К 50-летней Кобылянской сватался богатый чех
После паралича Кобылянской было тяжело ходить. Но она оставалась красивой, на нее оглядывались. К ней, уже 50-летней, сватался богатый чех-предприниматель. Писательница ему отказала.Среди женихов ее юности был Ясь Урицкий, почтовый служащий. Тот самый — малый, но сильный. Говорил: "Если бы она только захотела!".
Ольга с ним поссорилась через эмансипацию женщин. Потом еще долго вспоминала — не так Яся, как его дом — уютный, с розами во дворе. Она могла бы там жить. Собственного дома не имела долго.
Только в 1928 году Кобылянская откупила в Черновцах дом — собственность ее старшего брата Максима. Это усадьба на улице Одобеску, 3 (сейчас ул. Димитрова). Шесть окон выходят на улицу, во дворе будка для собаки Вовчика, курятник, крошечные грядки и сад. Ей это напоминало молодость. Здесь она жила с приемной дочерью Еленой (племянница Кобылянской, внебрачная дочь брата Александра), ее мужем и двумя детьми.
В 1940-м на Буковину пришли красные и выгнали румын. В советских газетах появились верноподданные статьи, подписанные именем Кобылянской, хотя стиль — явно не ее. Да Ольга тогда уже и не могла писать.
С 35-летием литературной деятельности ее поздравляли представители новой власти. Когда они сели за стол, Кобылянская сказала: "Все хорошо, только бы большевики не пришли!". Они это слышали, но промолчали.
В начале войны Черновцы опять оккупировали румыны. Полицейский агент под номером 8 донес начальству, что на улице Одобеску живет коммунистическая пропагандистка, ее нужно задержать. Завели дело, но не арестовали.
Ольга Кобылянская умерла 21 марта 1942 года. Похоронили ее 23 марта. В этот день румыны закрыли въезд в город.
А в доме на улице, некогда называемой Одобеску, теперь музей писательницы. Там можно увидеть зеленую амазонку, в которой юная Ольга летела на коне мимо своих кавалеров.
1863, 27 ноября — в местечке Гура-Гумора (Южная Буковина) родилась Ольга Юлиановна Кобылянская. Отец — судебный чиновник, галичанин, мать — урожденная Вернер, из спольщених немцев. Ольга была четвертым ребенком в семье (всего ее родители имели семерых детей)
1868 — переезжает в Кимполунг, городок в Карпатах, сегодняшняя Румыния
1889 — переезжает в село Дымка в имение маминых родителей в 27 км от города Черновцы. Жизнь в Дымке она описала в повести "Земля"
1891 — переезжает в Черновцы
1903 — левосторонний паралич; второй паралич Ольга пережила в 1936 году, после него перестала писать
1927 — в Харькове вышло первое 9-томне издание произведений писательницы
1942, 21 марта — смерть Ольги Кобылянской. Похоронена она в Черновцах рядом с родителями
3 
1
Комментарии