— Был полный жизни город, а теперь ничего нет. Это зачаровывает, — говорит 44-летний Валентин Васянович. Будет оператором и продюсером в новом фильме "Люксембург" киевского режиссера Мирослава Слабошпицкого. Действие картины будет разворачиваться в Чернобыльской зоне отчуждения. Смета ленты — 1,1 млн евро. Из них 10 млн грн дало Госкино Украины.
— Если бы не поддержка государства, было бы трудно снимать в зоне. Точнее, было бы в разы дороже. И то — договорились бы, а нам дали бы проводника по заезженным туристическим объектам. Съемочную группу водили бы вместе с немцами, увешанными фотокамерами. А так мы с Мирославом излазили все мусорники, покинутые фабрики в поисках натуры. АЭС в фильме будет видно из окна завода сортировки твердых отходов. Уникальный объект, хрен бы нас туда пустили.
Планируют завершить съемки до конца зимы и успеть с фильмом на Каннский кинофестиваль.
— После успеха нашей ленты "Племя" не имеем права снять не гениальную картину, — смеется Васянович. — Очень зависим от снега. Когда его не хватало на "Племени", везли КамАЗами на Киев с лыжной трассы в Вышгороде. Снег делает кадр более лаконичным, более простым, более четким. Заросли, мусор, которым уже наполнилась зона, будет отвлекать внимание зрителя от героев. Слабошпицкий хочет рассказать историю после апокалипсиса. О жизни во время атомной зимы.
Опять буду снимать длинными планами — в фирменном стиле этого режиссера. Не люблю, когда оператор тычет зрителя в то, что он хочет. В крупный план актера, детскую коляску, которая катится по лестнице, чтобы этой манипуляцией вызвать эмоцию. Такого в кино уже все наелись.
"Люксембург" также будут финансировать фонды из Нидерландов, Германии, Норвегии, Франции.
— В Каннах давно идет дискуссия о том, чтобы убрать из каталогов фестиваля "национальность" фильмов, — рассказывает Мирослав Слабошпицкий, 41 год. — Кино как бизнес в мире существует лишь в США, Индии, Китае и Нигерии. Европейские страны с начала 1990-х вынуждены делать общую продукцию, иногда даже шести государств. Это обычно авторское кино на болезненные темы. Тоже хочу снять максимально честный, правдивый фильм. Сама авария на ЧАЭС в нашей картине будет вынесена за скобки. Еще в середине 1990-х работал в зоне хроникером. Каждый раз, когда туда заезжаешь, во время инструктажа по технике безопасности тебе говорят, что площадь отчужденных земель равняется Герцогству Люксембург. Это действительно государство в государстве. В нем живет свой народ, царят свои обычаи. Больше хочу рассказать о тех, кто там работает. Это больше 3 тысяч водителей, пожарников, милиционеров. Вахтенным методом, каждые две недели они сменяются.
С одной стороны, пребывание в зоне очень не полезно. С другой — ощущение свободы такое, что для многих зона — это лучшее место на земле. Хочу показать этот мир, полный трагедий и комичных моментов. Пересказывать сюжет будущей ленты как-то не хочется.
Не соглашается режиссер рассказать об исполнителях главных ролей.
— Идут переговоры. Мы еще даже не определились, какой процент профессионалов будет среди актеров, а сколько задействуем настоящих "чернобыльцев". Для "Племени", например, мы год отбирали исполнителей среди 3 тысяч претендентов. В зоне отчуждения снималась даже "девушка Бонда" Ольга Куриленко. Поэтому ничего опасного нет. С нами будет постоянно специальный человек, который не будет пускать нас в места с повышенным фоном радиации. Все участники съемок будут проходить дозконтроль. Мы же работаем с европейскими продюсерами, поэтому застрахованы. На Западе за этим внимательно следят. Больше сейчас думаю о диалогах в фильме. Не хочется, чтобы персонажи говорили на сфабрикованном искусственном украинском и выглядели негармонично.
1 
1
Комментарии