Вы знаете столичную галерею "Л-Арт"? Это вниз по Андреевскому спуску. Если идти туда с Контрактовой площади, на углу проходишь бабу, которая сидит с бездомными собаками. Оглядываясь на этих собак, галерею можно проскочить. А впрочем, проскочить ее можно и по другой причине: "Л-Арт" иногда выставляет шедевры соцреализма, поэтому увидев в витрине бороду Маркса или Дзержинского, вы говорите "свят-свят!" — и отворачиваетесь.
А не стоит. Десять лет назад, учредив "Л-Арт", ее хозяйка Людмила Березницкая стала собирать коллекцию украинского советского искусства. Не только "правильного", но и "неправильного". Тогда и начала складываться книга "Від червоного до жовто-блакитного+помаранчеве", которая вышла в этом году в киевском издательстве "Оранта". Фолиант в почти 700 страниц! И более 400 цветных картинок.
Поэт Стус, как и художница Яблонская, принадлежали к советскому искусству
Собственно, это альбом-каталог украинского искусства ХХ века с качественными комментариями. Полистав, приходишь к утешительному выводу: украинское советское (если брать его во всей полноте) искусство не так уж и отставало от модерновых мировых веяний, хоть и было от них отрезано. Мало того — наше искусство отличалось от других соцреализмов, российского в том числе. Оно было не "лучшим", но вполне своеобразным. Можно сказать, более живописным.
Хотя какая теперь, в 2005 году, польза от этой книги? Многим память о советском прошлом портит нервы. Мы или отдаемся слезливой ностальгии по нему, или проклинаем его. И то, и другое — вредно для здоровья. А эта книга доказывает: в том нашем искусстве и в той нашей жизни мы были не лучше, чем теперь, но и не хуже, чем кто-либо в мире. Следовательно, хотя бы на этот счет можно не портить себе нервы. В конце концов, поэт Стус, как и художница Яблонская, принадлежали, хотя бы хронологически, к советскому искусству.
Я не берусь писать обо всей книге — там больше полутора сотни художников. Но об одной репродукции упомяну: художник Георгий Киянченко, "Ленин в Разливе" (1975, полотно, масло, 198,5 на 198,5 см).
Киянченко (1911—1989) — родом из Обухова. Оттуда рукой подать до Триполья. И трава, которую на картине косит Ленин, — наша, потому что откуда такая взялась бы в Разливе? Возможно, Ленин приехал в Триполье в гости к нашему атаману Зеленому, косит себе траву и думает: "Да пропади она пропадом, эта мировая революция!" И жили они с атаманом долго, мирно и счастливо. Ленин мурлыкал здешнюю песенку: "З заходу бандери, зі сходу москалі, дядько сіно косить на зорі!"
В конце концов, дело не в Ленине, а в том, как подана идея, в которую мы все когда-то верили. Коммунизм — это высокая сочная трава, и больше ничего.
И не только я так думаю. Только что в Харькове вышла новая книга Сергея Жадана "Anarchy in the Ukr". Рассказывая о Старобельске — городе своего советского детства, – молодой писатель вспоминает одну картину. Большая — где-то три на четыре, – она висела в зале ожидания местного автовокзала. Сюжет вроде простой: Ленин выступает на съезде депутатов местных советов. И не просто выступает, а еще и показывает на карту, исчерканную красными и черными линиями, — то ли деникинский, то ли польский фронт.
В конце восьмидесятых о портрет Ильича начали гасить окурки
"Я любил рассматривать эту картину, — признается Сергей Жадан, — мне нравились депутаты местных советов, они были энергичные и взволнованные, видно было, что Ильич их здорово удивил, показав эту карту, внешне это выглядело так — депутаты местных советов пока еще даже не догадываются о существовании деникинского или там польского фронта, они просто пришли к Ильичу поговорить о социальных гарантиях и радости коммунистического труда... Кто-то закуривает косяк, кто-то нервно покашливает..."
Зайдя в прошлом году на старобельский вокзал, Жадан уже не надеялся увидеть эту картину. Помнил же, как в конце восьмидесятых о портрет Ильича начали гасить окурки. И тут неожиданность: "Вдруг... что-то привлекло мое внимание. Между вторым и третьим этажами... была она. Повернутая набок, картина закрывала собой окно... Но сквозь длинные надрезы в нескольких местах пробивались лучи... В один из этих надрезов Ильич показывал рукой. Я подошел ближе и заглянул — горячее лето, солнечная пыль, далекий и тревожный мир, который так и не понял радости коммунистического труда".
Почему меня задела эта история? Ностальгия по скошенной траве.
2 
1
Комментарии