- Как положено, мы их оплевали. Но есть такая формула: удары судьбы укрепляют дух, - шутит поэт Борис Олийнык, 78 лет. Рассматривает портрет Василия Жуковского кисти Карла Брюллова. В 1838-ом картину продали на аукционе и на эти средства выкупили из крепостничества Тараса Шевченко. 9 марта Национальный музей поэта в Киеве возобновил работу. Расположен в особняке сахарного магната Николая Терещенко, возведенном в 1840 х. Реставрация здания продолжалась полгода и обошлась в 53,6 млн грн.
- Новые руководители совершили подвиг за такой короткий срок, - продолжает Борис Олийнык. - Грибок же был бешеный, дом вот-вот должен был упасть. А будут сетовать всегда. Меня удовлетворяет этот вариант виденья Тараса Шевченко. Его приблизили к людям. Показали, что если бы он и не стал поэтом, все равно в истории остался бы как гениальный художник.
После реставрации учреждение расширило площадь для экспозиции. Внутренний двор накрыли стеклянной крышей. Теперь здесь могут проводить передвижные выставки. В старинном особняке появились пандусы и лифты для посетителей в инвалидных колясках.
- Лучше бы автобусы для инвалидов закупили для всей Украины, чтобы человек смог добраться сюда, - рассказывает 59-летняя Наталия Клименко - бывшая директор музея Шевченко. - Непонятный подбор экспонатов. Заявленные спецвитрины для графики не имеют климат-контроля . А масляные работы Шевченко за каким-то защитным стеклом, хотя на них не влияет солнечный свет. Непонятно, почему листы из "Трех лет", план хаты, которую хотел построить поэт, лежат на полу в стеклянных кубах. Чтобы прочитать текст, посетитель должен принять неэстетическую позу.
Наталия Михайловна показывает на портрет Николая Гоголя на высоте 2,5 м.
- Музейный принцип: экспонат должен быть на уровне глаз. Предыдущая экспозиция располагалась в соответствии с биографией Кобзаря. Период учебы в Петербургской академии искусств занимал два зала, сейчас в одном из них лифт. То, что здесь сделали, - катастрофа. Тараса Шевченко выставили за двери собственного музея. На общественных слушаниях я заявляла не допускать Ларису Павловну. Теперь эта госпожа улыбается.
Неподалеку проходит главный архитектор возобновленного помещения Лариса Скорик, 74 года. Останавливается на мгновение послушать предыдущего директора.
- Позорище! Как можно было довести до такого состояния, которое было при вас? Крыша проваливалась, - бросает и идет.
- Замуровав вход и окна памятника архитектуры, она нарушила пять статей действующего законодательства, - отвечает Наталия Клименко. - Что это за новейший принцип? Говорили, чтобы молодежь ходила. А молодежь со словами Шевченко умирала на Майдане. И первый убитый, Сергей Нигоян, читал перед смертью поэму "Кавказ".
Бывшая директор заходит в зал, посвященный 10-летней ссылке Шевченко в Казахстане. Раньше экспозиция располагалась в трех комнатах, теперь - в одной.
- Где 10 акварелей из "захалявной книги", созданные в годы полного запрета писать и рисовать? Где энергетика камня? Специально из мест ссылки были привезены яшмовые колонны, песчаник. Во дворе срубили шелковицу, которая выросла из побега дерева, посаженного Шевченко на берегу Каспийского моря, - Наталия Клименко переходит в следующий зал. - Где аутентика? Нынешняя шаль на базаре куплена. Два разностилевых гарнитура рядом. В своем доме вы поставили бы карельскую березу и красное дерево вместе?
С директором музея Шевченко 47-летним Дмитрием Стусом по лестнице поднимается новый министр культуры Евгений Нищук, 41 год.
- Старая экспозиция музея не менялась с конца 1980-х, - рассказывает Дмитрий Васильевич. - Лариса Скорик предложила современный подход. Испытаем его на посетителях. Кому-то это не нравится, но это лишь часть общественного мнения. В подвале будет конференц-зал, туалеты и технические комнаты. А вот от идеи открыть здесь кафе мы отказались. Многие высказались против пищепрома в музее. Консультировались с поляками и россиянами. Должны и для инвалидов создать все удобства по европейским нормам, и памятник сохранить. За опытом ездили в Польшу. Там на юбилей Шопена государство предоставило 78 миллионов евро. Готовиться начали за восемь лет, а не за шесть месяцев, как у нас.
- Безусловно, здание музея улучшили. Хотя экспертный совет оценит, потрачены ли все миллионы по назначению, - говорит Евгений Нищук. - Здесь есть определенная искусственность. Когда приходишь в церковь, она должна быть намолена.
1 
1
Комментарии