Зал музея литературы в Киеве не вмещает желающих попасть на творческий вечер Дмитрия Павлычко. В конце сентября поэту исполнилось 90.
Представил свои новейшие книги "Воспоминания. Том 5", "Мова", "Яса", "Омела".
Гости, в основном пенсионеры, стоят даже в фойе. Чтобы там было слышно, открывают настежь две двери и просят говорить в микрофон.
- То он хотел свои стихи читать, то перехотел. Решили рассказывать, кто такой Павлычко, - объявляет программу вечера литературовед Михаил Слабошпицкий, 73 года.
Просит сокращать речи до объема их мысли. Но выступающие подолгу не сходят со сцены. Хвалят Павлычко, цитируют поэзию и вспоминают совместные приключения.
- До сих пор помню вкус того полуподпольного коньяка, который пили в филармонии на праздновании одного из ваших юбилеев, - вспоминает поэт 80-летний Павел Мовчан. - Чтобы отметить в том же помещении 90-летие Павлычко, у нас просили 70 тысяч гривен. Национальная опера - 140 тысяч. Нам будто места нет среди самих себя. Идет колоссальное наступление и незаметное вытеснение всего украинского. Но нация помнит сделанное Павлычко. Хотя ее и нашу украинскую интеллигенцию делают маргинальными. Поэтому Дмитрий Васильевич для меня - это память.
У каждого оратора свой образ Павлычко. В течение вечера его называют державотворцем, политиком, дипломатом, писателем, поэтом, переводчиком, литературоведом, сравнивают с Аллой Пугачевой.
На сцену поднимается диссидент 83-летний Богдан Горынь. Подсчитывает, что дружит с Дмитрием Павлычко 65 лет.
- Ему забрасывают прославление коммунистической партии и Ленина, но это была камуфляжная поэзия, то есть такая, которая защищала поэта. Это давало Павлычко возможность защищать украинский язык и память. Поэтому он впоследствии стал лидером национального движения, - говорит Богдан Горынь. - Без Павлычко мы не имели бы такой литературы и дипломатии, как сегодня. Он гений нашей духовности.
Дмитрий Павлычко ерзает на стуле каждый раз, когда его превозносят. Берет слово и говорит, что не хочет оправданий за советскую эпоху. Вспоминает, как в 16 лет проходил тайные учения в УПА, а впоследствии участвовал в комсомольском съезде в Москве. Там впервые встретился с будущим президентом Польши Александром Квасьневским, который в то время был председателем комсомола Польши.
- У меня было и сяк, и так. Поэтому тяжело охарактеризовать - где я был настоящий, а где нет, - говорит Дмитрий Павлычко. - Не надо здесь говорить слишком высоко, потому что не обо мне речь идет, я уже вчерашний. Я только еще живу. Надо отступиться, увидеть других, познать младших.
Президент Национальной академии педагогических наук Василий Кремень награждает Дмитрия Павлычко золотой медалью Ивана Франко.
- Павлычко - это Каменщик государственности Украины. Именно когда Дмитрий Васильевич был дипломатом в Польше, там установили памятник Тарасу Шевченко и подписали соглашение об обмене между странами в области образования, - рассказывает Василий Кремень, 72 года.
Дмитрий Пилипчук презентует свою книгу, в которой собрал интервью Павлычко и статьи о нем.
Разомлевший от духоты зал перестает шелестеть обертками букетов и пакетами. Старшие дремлют. Младшие показывают друг другу фотографии дач в телефонах. Седой мужчина в вышиванке и с двумя кольцами держит на коленях Библию. Показывает соседям газету "Украина молодая" с женщиной в купальнике на последней странице. Доказывает, что это недопустимо в прессе.
Зал оживает, когда юбиляр начинает читать стихи. Для встречи Дмитрий Павлычко выбрал свое седьмое письмо Владимиру Зеленскому. Говорит, что шесть предыдущих напечатаны в "Литературной Украине". Акцентирует, что территория - это язык. Осуждает формулу Штайнмайера и предостерегает от капитуляции. Также призывает думать об оружии, а Владимира Зеленского - прислушиваться к народу или сойти со сцены.
В конце встречи Дмитрий Павлычко отмечает важность открытия памятника Ивану Франко в Киеве.
- Мы должны стать и не бояться. Хотел бы, чтобы верили в себя и в свой народ. Если мы народ - не пропадем, - Дмитрий Павлычко благодарит всех, кто пришел на праздник.
1 
1
Комментарии