"Не дали теперь, так дадут в четверг. Это формальность, которая меня мало интересует", — говорит писатель 59-летний Василий Шкляр. 9 марта в 13.00 он возлагает цветы к столичному памятнику Тарасу Шевченко.
В среду в городе Канев на Черкащине вручали Шевченковские премии. Василию Шкляру отличие не дали, хотя Шевченковский комитет постановил присудить ему премию за роман "Черный Ворон". Накануне в письме президенту Януковичу писатель заявил, что не возьмет премию, пока во власти остается министр образования Дмитрий Табачник.
Василий Шкляр кладет цветы к памятнику Кобзарю. Крестится и читает молитву. Когда спускается, его обступает толпа.
— Мы вами гордимся, — говорит человек с седой бородой. — Вы прекрасный писатель и мужественный гражданин. Хорошо утерли нос Табачнику.
— Но почему вы дифирамбы поете нашему президенту? Никто из нас его не признает, а вы пишете "глубокоуважаемый президент".
Василий Николаевич начинает оправдываться:
— В учебнике за пятый класс есть раздел, посвященный деловой речи. Пользовался этими правилами. Ведь только серьезное письмо может дойти до адресата.
Ставит автограф на нескольких экземплярах книги "Черный Ворон". Люди принесли роман с собой.
— Если бы я об отставке Табачника сказал год назад, никто не услышал бы. А теперь удачное время. У меня своя цель и я достигну ее — отправлю Табачника в отставку. Вчера за мной были тысячи, утром — сотни тысяч, а теперь миллионы. Все лауреаты Шевченковской премии мне перезвонили. Говорили, что готовы стоять за меня до конца.
Подходит мужчина с тремя книгами под мышкой. Они все в белых обертках, сверху черным фломастером надпись "Василий Шкляр. Лауреат Шевченковской премии 2011 года". Женщина в старом пальто шепчет на ухо Василию Николаевичу молитву. Дедушка отрицающе машет головой, просит не мешать. Но та не слушает, продолжает читать. В конце добавляет:
— Пусть Бог благословит вас и Украину.
Писатель отходит от толпы. Одевает кепку, закуривает сигарету.
— Когда обнародовал обращение к президенту, никто из администрации ко мне не обращался. Звонили из Шевченковского комитета, приглашали на торжественный вечер в Оперный театр. Но я отказался. В понедельник звонил Виктор Ющенко. Но жена ответила, что я не могу подойти, потому что даю интервью.
Мне несколько раз звонила по телефону писательница Маричка Матиос, которую преследует милиция. Говорила: "Василий, все это идет из одного источника". Даже штампы используют одинаковые, обвиняют произведение в порнографии. Но результат получается обратный. Сегодня позвонил Валентин Наливайченко из "Нашей Украины". Спрашивает: "Можно, я у тебя тысячу экземпляров куплю?". Сказал, чтобы спрашивал в издательстве, потому что я книгами не торгую.
Василия Шкляра замечает женщина в яркой шляпе.
— Это Василий? — спрашивает у прохожих. — Я его вчера по телевизору видела. И как это он мог от 250 тысяч отказаться?
— Лучше вы эту премию взяли бы, — говорит ему человек лет 40. — Если сильно не хотели получать ее из рук президента, то я мог бы вместо вас пойти. Но тогда нужно было бы со мной поделиться.
Автор писал роман 13 лет.
— Моего деда в 1920-х нашли убитым под лесом. У него был разодранный живот так, что видно сердце. Соседи говорили, был бандитом. А он был героем, воевал за независимую Украину. Тогда об этом родственники даже боялись вслух говорить. Когда узнал о судьбе деда, решил написать роман. В архивах очень суровые законы, пропуск действует всего 15 минут. За каждым посетителем следят. Сзади меня все время сидел старый дедушка. Даже в туалет за мной ходил — смотрел, чтобы ничего не украл. Много значил доступ к отраслевому архиву СБУ. Там уже был кайф. Сохранилась вся хроника — очень вкусные, с детальными портретами атаманов. Даже любовная история написана на документальных фактах.
У героя романа Черного Ворона шесть реальных прототипов.
— Сначала меня заинтересовал атаман Николай Шкляр — тезка моего отца. Он руководил отрядом из 300 человек. Погиб в 1920-ом, а события романа длятся еще четыре года. Тогда я добавил другого атамана, из-под Толмача. Он был поэтом, писал стихотворные агитки.
Критика приписывает автору ксенофобские настроения.
— Для украинцев все чекисты тогда были жидами, кацапами и москалями. Часто из моего роману цитируют такие строки: "Кацапюги налетели толпой на мертвого (атамана Чучупаку. — "ГПУ"). Кривоногие, мордастые, с налитыми кровью мармизами". Разве я мог написать: "Красивый, "старший брат" подошел к мертвому атаману Чучупаки и крепко потрогал его ногой"?
Говорят, что я и главный герой — это один человек. Теперь уже нет. В молодости я был таким же, как он.
3 
1
Комментарии
29