Без света и под саундтрек тревог. Как живет украинский театр

Меняются реалии, подстраивается театр, и только зритель остается, каким был, – прекрасным

Все фразы об изменениях, адаптации к новым условиям и вызовам настолько затерлись медийно и бытово, что почти не годятся к использованию. При этом и сами изменения, и адаптация проходят. Весьма красноречиво это отражается на театральном примере.

Зарисовка с театрального фестиваля (да, во время войны фестивали продолжаются. Далеко не все из запланированных и, конечно, только там, где ситуация этому способствует).

В октябре восьмой фестиваль "Комора" удался в Каменце-Подольском. И три из четырех конкурсных дней прошли гладко, благодаря Вооруженным силам Украины.

Последний спектакль перед подведением итогов и объявлением победителей – "Марко из Котигорошевки" в постановке Инны и Ивана Данилиных – совместная работа двух театральных студий из города Черновцы. Яркое начало, песенно-танцевальное вступление, колоритно по-национально одетая детвора поднимает градус зрительского восприятия...

Вдруг – громкий грохот – и это на сцене. Через секунду то здесь, то там зрительным залом срабатывают оповещения воздушной тревоги. Спектакль, конечно, прервали, и зрители с актерами переместились в убежище. Получился дополнительный час художественного общения. Общения в бомбоубежище.

Художественные свидания в Кривом Роге – и редкая встреча. Например, премьерная лента "Я работаю на кладбище", обильно украшенная мощными работами театральных актеров (Римма Зюбина, Андрей Исаев, Виктор и Оксана Ждановы, Елена Хохлаткина и другие) я пошел смотреть первым сеансом. По календарю военного времени это был следующий день после того, как рашисты ударили по криворожской дамбе. "Активничали" оккупанты по городу и в последующие дни. Одним словом, фильм удалось присмотреть только с третьей попытки.

Но кино есть кино – даже с прерываниями. Продолжение действия носит исключительно технический характер – актерские ресурсы этим не задействуются. И совсем другая ситуация с театром, где останавливать, прерывать приходится людей, которые нарабатывали внутреннее состояние своих персонажей, создавали соответствующую атмосферу, вели зрителя за собой... И здесь – стоп. А происходит ли тот старт и с того же момента по завершении тревоги?

Украинский малый драматический театр делает в своем роде уникальные предложения – перед представлениями проходит лекция от литературного критика Евгения Стасиневича, погружающего в контекст автора. В этот прерванный раз речь шла о драматургическом титане Николае Кулише. Такого внимания еще поискать нужно – когда каждое слово лектора съедалось еще в воздухе. И вот техническая пауза перед просмотром "Маклены Грасы" в постановке Дмитрия Весельского. Заряд актеров, полный грим с готовностью – и сверхчасовая тревога, которая с каждой последующей минутой делала все более невозможным показ спектакля – к расчетам сейчас добавляются и крайние зазоры к комендантскому времени.

При этом украинский зритель – прекрасный. Жаждущий театр, поэтому готов прятаться на время тревоги, ждать сколько нужно ради того, чтобы подарить свое тепло актерам, поддержать любимые театры. Театральный зритель и так коммуникабелен в предвкушении искусства. А в условиях совместного пребывания во время тревоги – просто родные души: от выхода до оффлайна театральных чатиков до полноценного театрального ликбеза. Именно в этих разговорах происходит обмен информации – от рекомендаций, кто видел, до обмена историческими знаниями о театре, дискуссий о роли театра в целом и во время войны в частности.

Новая реалия последних недель – "Благодарность ДТЭКа за возможность сыграть спектакль" – впервые услышанная с премьерной сцены спектакля Киевского театра на Печерске, а дальше снова и снова. Далеко нелишне бывает проверить соцсети театра перед тем, как отправиться на запланированное представление. Бывают, что аварийные отключения вносят свои корректировки в театральную афишу.

В более выгодном положении чувствуют себя спектакли, "замешанные" преимущественно на актерской игре с минимум электричества. Такие могут себе позволить не обращать внимание на выключенный свет – атмосфера приобретает новый смысл в мерцании огоньков свечей. Или продолжение спектакля под лучиком светового прибора, как это произошло во время спектакля "Альбатросы" Стаса Жиркова в Киевском театре на Левом берегу.

Играть или не играть во время тревоги или без света достаточно сложное решение для всех. В основном для театров – есть ли у них такая техническая возможность, насколько они ответственно относятся к безопасности своего зрителя. А то, что посетители получают уникальный опыт, – никаких сомнений. Еще поискать нужно в истории театра случаи, когда Виолетта в Травиате остается живой. Не может быть? Однако зрители премьеры Анатолия Соловьяненко в Национальной опере Украины видели это своими глазами, когда покидали оперу Верди из-за объявленной тревоги за 10 минут до трагической развязки.

Стали нередки перенесенные представления сразу в хранилища. "Сцена в укрытии" работает в прифронтовом Николаеве; надпись "Театр в укрытии" маркирует премьерную афишу Одесского театра им. Василько. До последнего продолжались в обустроенной сцене в хранилище репетиции театра-студии "Диалог" из Калиновки Винницкой области – однако премьеру "Замарашки" по Янушу Гловацкому посчастливилось сыграть все же на основной сцене. Опыт переоборудования бомбоубежищ в сценические площадки распространяется по Кривому Рогу – активисты местного ОСМД запустили арт-пространство "Бомбик", на момент публикации текста подобные инициативы разошлись и другими районами города. Хотя со связью в хранилищах не очень, однако и сирен не слышно, да и максимально безопасное прикосновение к искусству.

Но любая сирена, даже самая длинная, завершается.

Зрители каменского фестиваля "Комора", о котором говорилось в начале моего повествования, заняли свои места. Актеры, будто у каждого внутри дополнительно сжали пружину, выпрыгнули на сцену с многократно возросшей энергией. Там и по сюжету Змею было без шансов – карапуз из Котигорошевки со своими собратьями одержали молниеносную и безоговорочную победу. Собственно, сделали то, к чему и приближается театр военного времени – к проекции дня завтрашнего – пристальное вглядывание в победу, проработка периода восстановления мирной жизни и невозможность военной агрессии в прерывании вечного театрального искусства.

Специально для Gazeta.ua