Срать, насиловать, воровать: почему рашисты не умеют иначе
Ибо это единственный способ отомстить всему миру за стенами их тюрьмы
Снова увидела сюжет из деоккупированной Харьковщины, где люди рассказывают, как русские солдаты гадили в книги школьной библиотеки и резали мячи в спортзале.
И снова вспомнила известное письмо Станислава Лема к Майклу Кендлу, его американскому переводчику, об "экскрементальной ожесточенности" россиян. Простите за повторы сто раз цитируемого. Но ведь как ладно складывается исторический портрет!
"…Россияне были кодлом, которое осознавало свою подлость и низость бессловесным, глухим, способным на любую распоясанность образом. И так, насилуя 80-летних бабушек, раздавая смерть нехотя, вскользь, между прочим, руша, разрушая и уничтожая все признаки благосостояния, цивилизованной состоятельности, демонстрируя в этом уничтожении… немалую предусмотрительность, инициативу, сосредоточенность, напряжение воли – благодаря этому они мстили не только немцам... за то, что немцы устроили в России, но и мстили всему миру за пределами своей тюрьмы местью, самой подлой из возможных: ведь они обсирали все.
Россияне забивали и наполняли своими экскрементами разгромленные салоны, госпитальные залы, биде, клозеты, гадя на книги, ковры, алтари
Никакие животные не демонстрируют подобной, так сказать, экскрементальной ожесточенности, которую демонстрировали россияне, забивая и наполняя своими экскрементами разгромленные салоны, госпитальные залы, биде, клозеты, гадя на книги, ковры, алтари; в этом сранье на весь мир, который они теперь могли – какая же это радость – истолочь, обосрать, а ко всему еще и изнасиловать и убить (они насиловали женщин после родов, женщин после тяжелых операций, насиловали женщин, лежавших в лужах крови, насиловали и срали; а кроме того, они должны были воровать наручные часы, и когда какой-то их малый бедолага-солдафон не имел уже на это шансов среди немцев в госпитале, потому что его предшественники забрали все, что можно было забрать, он жалобно расплакался и в то же время кричал, что если немедленно не получит наручных часов, то застрелит трех первых встречных…" Берлин, 6 мая 1977 года.
Комментарии