Либерализм или хищнический авторитаризм. О судьбе идеологии в XXI веке

Выбирая то или иное в своей локальной ситуации, мы тем самым выбираем, какое будущее человечества мы, по мере своих скромных сил, отстаиваем

Если Америка долгое время открыто поддерживала в СССР, а затем в России, дружеские Западу силы (правозащитников, диссидентов), почему Россия не может так же поддерживать в Америке любые дружеские ей силы? Не идеологически близких коммунистов (как было прежде), а вообще любые силы, усиление которых выгодно России?

Разве такой ответ России - раз уж у нее есть такая возможность - не оправдан и справедлив?

Это вопрос-испытание, масштаб которого значительно больше, чем сначала кажется. Отвечая на него "да" или "нет", вы тем самым выражаете свое отношение к тому, какой вы, по крайней мере на данном этапе, видите цель человеческой истории.

Если вы согласны, что Россия в этой ситуации имеет "одинаковое" право на симметричный (или асимметричный) ответ, вы не просто признаете за разными странами "равные права" (это очевидно, но в этом и заключается ловушка). При этом вы также подписываетесь под тезисом, что национальный суверенитет выше ценностей, которые отстаивает (по крайней мере в идеале, в задумчивости, в стремлении) то или иное государство (или группа государств).

И наоборот, внешне "несправедливый" тезис, что одни страны имеют в международных делах "больше прав, чем другие", имеет в своей основе не меньше как тезис о ценностной направленности человеческой истории - из которой следует, что на пути, которым объективно следует история человечества, одни страны могли продвинуться дальше других, и это объективно дает им моральное право распространять миром "в одностороннем порядке" свои прогрессивные ценности.

Во второй половине ХХ века за роль такого "прогрессивного авангарда человечества" соревновались две идеологии: либерализм и коммунизм. За каждой стояла группа стран, которые обе считали, что их историческая правота дает им на международной арене особые права. Парадоксальным образом, это в определенной степени снимало остроту их исторических претензий: ведь посягательство на особые права каждой стороны уравновешивались противодействием другой стороны.

Сейчас же, в 20-е годы ХХ века, нас ждет совсем другой выбор: или либерализм, или безиделогический, хищнический, эгоистичный авторитаризм (представителями которого, на разные лады, есть и Путин, и Орбан и Дональд Трамп).

Таким образом, сегодня нам речь идет уже не о выборе идеологии, а о том, будет XXI век веком победоносной идеологии либерализма (как предвещал в свое время Фукуяма), или, наоборот, веком бесстыдной Realpolitik, которая либо меняет идеологии ad hoc как одноразовые маски (с чем сейчас успешно справляется Кремль), либо откровенно отвергает их все (к чему фактически сводится картина будущего, каким его видел Хантингтон).

Я не думаю, что исторический результат этого выбора фаталистически запрограммирован заранее. Зато я думаю, что этот результат зависит от каждого из нас. Выбирая то или иное в своей локальной ситуации, мы тем самым выбираем, какое будущее человечества мы, по мере своих скромных сил, отстаиваем.

Главное четко понимать, между чем и чем есть выбор, и каковы перспективы/последствия вытекают из того, что на поставленный в начале вопрос мы отвечаем "да" или "нет".

Что касается меня лично, то я бы не спешил радостно провозглашать "смерть либерализма вслед за коммунизмом" (как уже делают некоторые). Если вы это говорите, то это не потому, что "смерть либерализма" уже является историческим фактом, а лишь потому, что вы, лично для себя, на свой страх и риск - а также с определенными последствиями для остального человечества - приняли это как факт.

Я это как факт не принял. И вам бы, по моему скромному мнению, этого не советовал. Наоборот, я искренне верю, что в вопросах истории quod licet Iovi, non licet bovi (что дозволено Юпитеру, не дозволено быку). И это правильно, потому что "волкодав - прав, а людоед - нет".

А иначе - зачем это все?

Оригинал