Аферисты, воры и убийцы на высоких должностях. Почему мы терпим это?

На днях – годовщина гибели на фронте под Изюмом Романа Ратушного, киевлянина, общественного активиста, не дожившего месяца до своего 25-летия. Прощание с Романом на Майдане Незалежности было многолюдным. Те, кто знал его близко, вспоминали, как предупреждали юношу: "Куда ты лезешь против Корбана, там все куплено, все схвачено, тебя раздавят". Говорили это люди, по возрасту годившиеся ему в отцы. И предупреждали, потому что хотели уберечь от серьезных проблем.

Ратушный не послушал, и прогнозируемые проблемы не заставили себя ждать. Против активиста на ровном месте склепали два уголовных дела. Он боролся против незаконной застройки Протасового Яра, и застройщиков прикрывали политики и их судьи. Случилось чудо – не испорченный и не испуганный советской системой молодой украинец победил коррупционную махину, работавшую безупречно и перемоловшую немало борцов с системой.

Этот пример – действительно исключение. Роману и его команде удалось переломить ситуацию, остановить застройку и избавиться от уголовных преследований только благодаря активной всесторонней огласке. Борьба Ратушного быстро вышла за пределы Протасова Яра и в целом за сугубо киевское информационное поле. На его сторону стали известные политики, медийщики и деятели культуры. Но победа Добра в данном случае не означала и до сих пор не означает наказание Зла.

Удалось отбиться, надавать пинков и подзатыльников. Однако нечистые на руку застройщики, преданные им судьи, правоохранители и провластные политики всех уровней отступили здесь – но ни на одного из них не надели даже электронный браслет. Ни один не получил подозрение. Зато есть другое подозрение: они и подобные им непублично продолжают свои далекие от буквы закона дела.

Коррупции и безнаказанности тех, кто к ней причастен, посвящены сегодня не только публикации в соцсетях и СМИ, но и целые YouTube-каналы. В частности, в одном из последних выпусков своего шоу журналист Сергей Неретин говорил о коррупции с ее топ-исследователем, тоже журналистом Юрием Николовым. За 15 лет Николов раскрыл десятки, если не сотни разных коррупционных схем и называл конкретные фамилии. Свои разоблачения подтверждал документально. Однако он не смог назвать примеры не только судебного приговора для такого лица, но даже факта, когда коррупционера лишали должности и, соответственно, доступа к кормушке.

Более того: собеседники с грустью резюмировали, что должностные преступления, совершенные должностными лицами по предварительному сговору с группой других лиц, обществом почти не обсуждаются. Ни в соцсетях, ни тем более в реальной жизни. Вернее, темы поднимаются регулярно, фамилии звучат. Однако в зоне особого общественного внимания не оказываются.

Вместо этого украинцы могут неделями обсуждать тему женских вагонов. Или – певца Виктора Павлика, который где-то намутил себе пропуск на закрытый для общего проезда Южный мост. Или – виноват ли Виталий Кличко в гибели трех человек от обломков российских ракет возле бомбоубежища. Лидеры мнений могут не только больше месяца хаять писателя Юрия Андруховича за совместное выступление с российским коллегой Михаилом Шишкиным, но и заставить его оправдываться и делать выводы. У нас тщательно ищут и находят, кто из актеров, где и когда снимался вместе с россиянами и кто поддерживает с ними контакты сейчас. До истерики доводят тех соотечественников, которые позволяют себе переводить русских поэтов и прозаиков. Заставляют рэпера Потапа признать, что с его треком "Волонтерочка" действительно что-то не так. А от тех, кто спекулирует на патриотизме брендами типа пива "Герои не умирают" или напитка "Буча Комбуча", добиваются убрать это безобразие из публичного пространства.

Словом, локальные победы можно найти во всем – кроме борьбы с коррупцией или вообще в вопросах люстрации. Жителям соцсетей, неравнодушным к оздоровлению общества, кажется: давняя история депутата от "Слуг народа" Александра Трухина, который спровоцировал ДТП и хотел "тихонько уйти в лес", или же свежая – судьи Алексея Тандыра, насмерть сбившего нацгвардейца на блокпосту, – у всех на устах. Но это не так.

Граждане охотнее вспомнят Виктору Павлику активную поддержку Виктора Януковича, чем действующим должностным лицам – поддержку Партии регионов, коммунистов, ОПЗЖ, Антимайдан, упоминание в коррупционном контексте. И вишенка на тортике: тех, кто сотрудничал с врагами или сам принимал незаконные решения, сами же граждане на ближайших выборах готовы переизбрать на эту же должность во второй, третий, шестой раз. Храмы московского патриархата не теряют прихожан даже сейчас, когда власти якобы взяли официальный курс на борьбу с российской религиозной агентурой. Прихожане просто привыкли к такому приходу, это их повседневная жизнь.

 

Да и дело "вагнеровцев" было в широком инфополе недолго. О нем регулярно упоминают. Но так же регулярно приходится объяснять рядовому украинцу, где там собака зарыта и в каком моменте произошла реальная, а не фейсбучная "зрада". В то время как пропуск певца Павлика – позорное, недопустимое преступление. За которое виновного нужно наказывать, и уже наказали: концерт в Германии отменен.

Журналист Юрий Николов сделал единственно верный вывод: коррупция – это скучно, сложно, неинтересно. Команда Романа Ратушного в свое время перевела борьбу с незаконной застройкой Протасова Яра в формат, очень похожий на фестивальный. Вот одна из причин, почему им удалось пусть не посадить виновников, но хотя бы остановить произвол. Публичные акции и постоянные упоминания фамилий виновников всуе выводят серых людей из тени. Чиновники, управляющие коррупционными схемами, имеют один общий, объединяющий психотип: они неинтересные, скучные, бесцветные, лишенные креативных навыков. Они воруют деньги или имеют дело с деньгами. Деньги любят тишину. Большие деньги – большую тишину.

Большинство знаменитых аферистов являются плодами творческого воображения писателей. Поэтому и интересны, ведь здесь сложно найти реалистичный аналог. Скольких называют остапами бендерами? Но действительно ли каждый из них – "великий комбинатор"? Аналогично с серийными убийцами. Читая новость об очередном таком, представляешь себе личность с интеллектуальными способностями Ганнибала Лектера. На самом деле это человек, читающий по слогам. И долго ловили его не из-за его сообразительности, а наоборот – из-за криворукости, непрофессионализма и корумпированности правоохранителей.

С аферистами всех мастей у нас такая же история. И с коррумпированными чиновниками. И нечистыми на руку, неблагочестивыми, антиукраинскими перекрашенными политиками. Медийщиков тоже туда: зрители Единого марафона давно простили части "марафонцев" работу на Виктора Медведчука и других пророссийских пропагандистов. Причина та же. Они неинтересны, их нарушения не затрагивают эмоциональные струны и не провоцируют ничей персональный травматический опыт. Например: "Я любила этого артиста, а он оказался подлецом". Или: "Мне нравился этот художник, но он на фото с ОПЗЖшником".

Есть еще одно обстоятельство. Он – в особенностях украинского национального характера. Выше упоминалось, что большинство украинцев являются рабами или заложниками привычек. Например, ходят в ближайшую церковь. Хотя она московская – зато ближе, это важнее. Со взяточниками, ворами и вообще современным безнаказанным "панством" то же самое: к ним привыкли. Привыкли, что они воруют и злоупотребляют по умолчанию. Моя мама не удивлялась чиновникам времен Ленонида Кучмы и искренне говорила: "Если бы я была на высокой должности, я бы тоже в первую очередь устроила вас и обеспечила безбедное будущее". Даже условного начальника ЖЭКа люди, проживающие в зоне его ответственности, воспринимают как недружественного, чужого. И вместо того, чтобы требовать от "начальства" что-то решать, пытаются избегать каких-либо контактов.

Наши люди полагаются на публичных лиц. Наше общество формируется не визиями, а визуалом. Поэтому публичность и узнаваемость воображение подавляющего большинства трансформирует во влиятельность. Публичные люди в зоне особого внимания и под прицелом. И потому проблемы с бомбоубежищами в Киеве перекладывают на мэра Кличко, которого целый мир знает в лицо – а не на малоизвестных и минимально публичных, неинтересных чиновников из районных администраций. Однако если перевести таких персонажей не просто в публичную плоскость, а на одну территорию с деятелями поп-культуры, они постепенно станут более уязвимыми. Ведь публичность – их ахиллесова пята и кощеева смерть.

×