Ожидание революции

 

В ноябре дни короткие, а ночи длинные. Мы возвращаемся из лесу. Уже темно, фонариков не взяли, то делаем из газеты факелы.

— Люблю осенью ходить по лесу, — говорит дядя Василий. — Особенно когда сухо и листья шуршат под ногами. И ногой могу подбросить. Это самое лучшее удовольствие. Уже когда листья опали, видно далеко — дикий ли кабан пробежал, или лось.

Мама смеется:

— Ага, дикий кабан!

— Раз видел одного, а раз видел стадо.

— Шо, и на тебя они не набросились?

— Я сразу, как увидел диких кабанов, смотрю, где такое дерево, чтобы можно было забраться. Я в курсе де ла.

— И что ты делал, как стадо увидел? — выпытывает мама.

Двух взорвут, а двадцать сами убегут

— Они себе "Хру! Хру!" да и пошли в сторону. И я пошел по дороге. А лосей видел десятки раз, — вспоминает. — Раз — вот такого как до этого дерева. Ежевику рву, а там куст сорвался. Я чуть не уссался, так испугался!

Сквозь деревья стали видны огни массива. Мы заговорили, кто сколько будет платить за квартиру по новым ценам.

— Янукович так и говорил, что заставит киевлян асфальт грызть...

— Это сейчас?

— Два года назад.

По пешеходной дорожке едет машина.

— Миллиарды можно заработать в этом лесу! Штрафовать подонко в, которые так ездят да еще мусор вывозят, — возмущается дядя Вася. — Милиция у нас ленивая. Ты думаешь, Лена, — обращается он к маме, — люди все будут так терпеть?! Украинцы — народ, шо терпит до последнего, а как поднимается, то всех сметает. Как Майдан. Найдется военный — раздаст ребятам по селам оружие. Вот так: двух взорвут, а двадцать дворцы покинут и сами убегут.

Дядя Василий наклоняется, чтобы поднять бутылку из-под пива:

— А то еще какой-то дуралей разобьет, — прячет бутылку в кулек.

×