"Сюда нельзя ходить, ни столовой, ни туалета нет, даже собачек с котиками гоняем — территория режимная, — машинист месторождения "Нафтуси" Мирон Дмитриевич Салань, 73 года, поднимает тяжелую крышку с люка над первым источником, открытым в 1835 году. — Ого, не глубоко, всего два метра!"
Легкий запах нефти бьет в нос.
— Отсюда воду не качают, — говорит Роман Кутний, 28 лет, главный гидрогеолог гидрогеологической режимно-эксплуатационной станции в Трускавце. — Это достопримечательность. Другие скважины автоматизированы, расхо д воды фиксируем счетчиком. На бювет подаем холодную и подогретую в водяной бане. Своих лечебных свойств вода при этом не теряет.
В полдень перед центральным бюветом минеральных вод оживленно. Курортники несут разноцветные кружки с носиками к краникам с "Нафтусей".
— Там тысяча "сосков", и из каждого можно получить бесплатную порцию, — 65-летний Степан Васильевич Ивасивка курит у окна в своем кабинете гидрогеологической режимно-эксплуатационной станции. За два километра напротив — величественный санаторий "Карпаты" и многоэтажная клиника доктора Казявкина.
Профессор Ивасивка заведует отделом экспериментальной бальнеологии Института физиологии им. А. Богомольца. Лучшего знатока трускавецких вод не найти — Степан Васильевич исследует их с февраля 1982-го.
Мы можем так сделать, что будут ходить по воде
— Утвержден объем суточной добычи "Нафтуси" — 47,2 куба. На два центральных бювета сейчас подаем не больше десяти кубов — в Трускавце ежедневно до 10 тысяч отдыхающих. Расчет простой — по литру на человека, — профессор двусмысленно улыбается добрыми глазами. — В позапрошлом году потребляли 9,8 куба, в прошлом году — 9,5. Без изменения качественного состава воды можем добывать и 14 кубометров. То есть, запас в пределах пяти кубов — это еще 5 тысяч курортников. А больше нам и не нужно, потому что вода "сорвется".
Доктор Ивасивка объясняет, что запасы и качество "Нафтуси" зависят напрямую от количества осадков и времени циркуляции воды в породах.
— Это вода инфильтрационного происхождения, циркулирует в битуминозных породах от трех месяцев до трех лет, — Степан Васильевич замечает, что слишком сложно объясняет. — Если проще, вот упал дождь. Вода протекла в породы со старыми остатками нефти, например в виде озокерита. А в них живут туземцы — анаэробные микробы. Они купаются в этой водной среде и едят то, что не растворяется в воде сразу. Постепенно остатки нефти превращаются в растворимые органические вещества, которыми вода напитывается до 20 миллиграмм на литр. В таком виде мы и потребляем "Нафтусю", потому она и пахнет нефтью. Теоретически запасы закончатся, когда микробы съедят в водоносном горизонте все остатки нефти. А практически... Ну, пока будет дождь, до тех пор источники будут бить.
— А сколько можно максимально выбрать "Нафтуси", чтоб не нарушить ее кондиционного состава?
— Как начнем быстрее откачивать воду, она меньше будет циркулировать в водоносных пластах. Те микробы — как за скорым поездом — не успеют укусить, а его уже нет! — профессор Ивасивка весело подскакивает в большом кожаном кресле — сравнение ему понравилось. — После 20 кубометров в сутки "Нафтуся" "срывается". Такое было с 1976-го по 1986 год. Это были прекрасные годы, возле бювета, кроме среднеазиатских тюбетеек, вы ничего больше не видели, не могли даже протолкнуться. Тогда расхо д был 23–26 кубометров в сутки. В газетах начали шелестеть, что "Нафтусю" разбавляют, что вода уже не такого качества. Все ж на органолептику обращали внимание — запах не тот, не такой нефтяной. Но как тогда можно было ограничить добычу? Да никак! Но жизнь сама решила проблему. Потрясения 1990-х уменьшили количество отдыхающих. Путевки уже не такие "легкие" были по цене, курорт опустел наполовину. Но недогрузка источников привела к восстановлению месторождения. До 1997 года оно вышло на свои начальные показатели.
"Нафтусю" Степан Ивасивка впервые попробовал в 5-летнем возрасте.
— С папой пошли к источнику, двухметровому колодцу, — вспоминает Степан Васильевич. — Тогда воду вручную разливали. Девушки в белых халатиках стояли и качали помпой в метровый круглый стеклянный цилиндр с медным поплавком. Через краник отпускали ее в стаканы. Люди брали и шли пить в деревянную, еще при Польше покрытую в гуцульском стиле, галерею.
Месторождение "Нафтуси" залегает на площади 0,6 га в центре Трускавца.
— Есть девять скважин, пять эксплуатационных, остальные — наблюдательные, — Степан Васильевич подходит к карте месторождения. — По городу пробили тысячи глубоких колодцев, воды не нашли, так и законсервировали. Вся биотехнология "Нафтуси" есть только там, на 0,6 гектара. Вода улучшает процессы уродинамики в организме, выводит кристаллы песка и мелких камней, радионуклиды, шлаки, улучшает функции печени, возобновляет иммунную систему. Есть еще источники "Мария", "София" и "Бронислава" — это хлоридонатриево-сульфатные воды, которые корректируют функцию желудка, с минерализацией 5, 10, 15 миллиграмм на литр соответственно. Это питьевые воды, потому за ними строгий контроль: дважды в неделю — бактериологический анализ, раз в неделю — неорганический, раз в месяц — развернутый.
— А источник "Юзя"?
— А то вода для умывания, ее пить нельзя! — опять улыбается профессор Ивасивка. — Матери советуют девочкам умывать личико, чтоб красивое было. Но у нас еще есть рассолы, рапы, их в водолечебнице подают. В Трускавце они сильнее, чем в Моршине, — 300–350 граммов на литр. Для сравнения: в Мертвом море — 280. Там люди лежат на воде и читают книжки. А мы можем так сделать, что будут ходить по воде.
3 
35413
Комментарии