48-летний Иван Витиз — один из трех ужгородских трубочистов. Мужчина уже 22 года чистит дымари в городе. Не отказывает и крестьянам, потому что таких специалистов сейчас не хватает. Витиз работает в жилищно-ремонтном эксплуатационном районе N8. Рабочий день начинается в полседьмого утра.
Выходим со двора конторы и направляемся к новому объекту, где ждут трубочиста. Присматриваюсь к его затертому комбинезону.
— А-а, вы смотрите на разноцветные пуговицы на куртке? — спрашивает Витиз. — Вот эту недавно пришлось пришивать, — показывает на большую коричневую. — Мне на улице прохожие постоянно их отрывают с мясом. Люди верят, что пуговицы трубочистов приносят счастье. Когда была жена жива, то пришивала, ходил более опрятным. А сейчас, — машет рукой, — же ны нет, и мне плохо без нее, — вздыхает.
Трубочист рассказывает, что его не узнать после того, как вычистит дымарь.
— У меня все лицо черное, даже усы и уши, — улыбается Иван. — Похож на шахтера, который только что вышел из шахты. Но коллеги меня уважают, по отчеству величают — Шандорович. И вы меня так называйте. Потому что я не простой трубочист. По крышам хожу, как по земле, — хвастается. — Увольняли меня уже 383 раза, но такого ответственного, как я, нечего и искать. Поэтому работаю до сих пор.
Иван достает из планшетки старую потертую тетрадь, слюнявит палец и показывает какие-то записи.
— Она у меня - уже забыл с какого года, — рассказывает. — Вот здесь на первой странице — мой первый заказ, — листает пожелтевшие от времени листы. — У меня две лицензии — в дымарях могу все делать.
Иван Витиз три года назад сломал ногу. Но как и где — не уточняет. Несколько недель пролежал в больнице.
— Давали мне вторую группу инвалидности, но я отказался. Как бы я тогда работал трубочистом? На работу на костылях ходил, только на крыши не лазил.
В 2003-м Витиз похоронил жену, в апреле прошлого года — мать. Жалуется, что после смерти жены пережил сильную депрессию.
Увидел, что Василий жив-здоров, то и себе налил
— Я ничего не ел, — говорит. — Похудел сильно, похож был на сухоребрика бессмертного. Коллеги переживали за меня. Боялись, чтобы не сорвался случайно с какой крыши.
У Ивана Витиза есть 24-летняя дочь Светлана. Говорит, это его самое большое богатство.
Когда Шандорович был молод, в Ужгороде работало много трубочистов. Некоторые имели стаж свыше 45 лет.
— Представляете, что это такое — быть трубочистом 45 лет? — Иван гладит седые усы. — Я же тогда проработал всего 10 лет. Многого не знал в работе, советовался со старшими коллегами. Был у меня среди них хороший товарищ Папи рник. Он знал дымари как свои пять пальцев! Но перед тем как объяснить что и к чему, всегда выносил из кладовой бутыль с водкой, наливал нам по 100 граммов, дальше — еще по 100 и начинал учить.
— Сколько стоит ваша работа? — спрашиваю.
Трубочист скривился.
— Мне больше всего нравится вычищать кафельные грубки, особенно австро-венгерские, фигурные, — прерывает паузу после недолгого молчания. — Чешские тоже интересные. Как музейные экспонаты.
Самой большой проблемой трубочистов всегда были птицы.
— Осенью и весной нас морочат голуби, — объясняет Иван. — Однажды вычищал дымарь здания областной санэпидемстанции и вытянул сову. Правда, уже высохшую. Так жалею, что не взял ее домой! — вздыхает. — Голуби и воробьи — то ме лочь, — машет рукой. — Такого добра из ужгородских дымарей достал множество. А был случай, что в одном из домов Большой Рафанды (квартал домов -памятников архитектуры, построенных в 30-х годах ХХ в. — " ГПУ") вытащил из дымохода бутылку коньяка. Вот счастье!
— Что сделали с коньяком?
— Забрал! Что же я — глупый — там его оставить? Коньяк был трехзвездочным, ужгородским, закупоренным. Знаете, я сначала боялся пить — может, ядовитый! Налил своему знакомому Василию 100 граммов, подождал 15 минут, увидел, что Василий жив-здоров, да и себе налил.
Подходим к старому дому. Шандорович приказал мне сидеть на земле и стеречь его планшетку с документами. Сам поднялся на крышу. Снял зако пченный картуз, обхватил дымарь ногами, чтобы не упасть. Вытянул кефу и начал вычищать. Из дымохода в небо вылетали черные клубы сажи и пыли.
— Чистил, пока внутри дымоход не стал зеркальным, как стекло, — сказал довольно, спустившись на землю.
Официально вычистить дымоход стоит пять гривен
— Вызов трубочиста в Ужгороде стоит всего пять гривен, — рассказывает директор коммунального предприятия "Жилищно-ремонтный эксплуатационный район N8" Иван Зелинский, 43 года. — Если он почистит еще дымарь, вентиляционную или газовую трубы, работа будет стоить 17 гривен.
По инструкциям, говорит Иван Зелинский, трубочист должен регулярно появляться в вашем жилье — раз в году чистить вентиляцию, а раз в полгода — дымарь.
Трубочист должен хорошо ориентироваться в домовых схемах и иметь специальное техническое или инженерное образование. Однако ни одно учебное заведение Украины не готовит таких специалистов. В Ужгороде на трубочиста учат в учебно-курсовом комбинате на Православной набережной.
3 
35413
Комментарии
5