Нельзя разделять Донбасс и Украину. Это на пользу нашим врагам - Дмитрий Лазуткин

6

Абсолютно не переживаю из-за политики и стараюсь всегда от этого дистанцироваться. Исключением была Революция достоинства и война. Хотя война - это не очевидно какая-то политика. Хотелось участвовать в волонтерской деятельности. Когда побывал на передовой - получил опыт, который для современного писателя важен. А читать стихи военным - это тоже хорошая проверка на то, насколько твоя поэзия жива и нужна на самом деле людям.

Я был удивлен, что реагировали не то что хорошо, а что это было нужно. Подходили, общались, благодарили практически в каждом подразделении. Когда ты рискуешь жизнью, обостряются какие-то рецепторы мироощущения. Впрочем 98 процентов современной украинской поэзии могло бы и не зайти там. Это надо понимать.

Только 2-5 авторов современных украинских - это те, кого там действительно очень дружелюбно воспринимают. По моим наблюдениям, уместен там Артем Полежака. Жадан, Пантюк. Эта поэзия понятна и имеет нерв. Для бойцов важно, чтобы это было честно, чтобы автор отвечал за свои слова.

В 2014 году. В холодную пору. Мы в автобусе ЛАЗ проехали вдоль всей зоны АТО, доехали до Мариуполя. Много выступали, много с собой везли.

Ездили по довольно безопасным подразделениям. Были люди, которые следили за тем, чтобы мы не попали в опасность. Ощущение опасности пришло в Павлополе вблизи Широкино и в Счастье, когда ты понимаешь, что это нулевка. Тебе показывают, где стоят растяжки, рассказывают, где диверсионные группы нападали, а вот, смотри в оптический прицел - за 200-300 метров позиция вражеского снайпера. И ты понимаешь, что люди каждый день рискуют.

На позиции "Фасад" погиб один из друзей моего детства Леша Федорченко, который там служил. Поэтому мне было важно там побывать.

К тому же я член совета ордена Народный герой Украины. Мне нужно общаться с военными непосредственно и узнавать от них информацию о тех или иных людях, которых выдвигают на орден. Орденский совет довольно серьезный. В нем военные, волонтеры, парамедики военные. О каждом, кто получил звание героя, можно снимать фильм.

Мне все время болит, что слишком мало этих людей в информационном пространстве современном. У нас эфирное время уделяется каким-то гораздо менее важным для общества вещам. Я когда-то приходил к руководству общественного вещания и предлагал церемонию награждения снимать как телевизионный проект. Там такие искренние чувства, такие истории, что никакая режиссура лучше не покажет. Это предложение не встретило поддержки.

Народный герой Украины Геннадий Мясоедов имел группу "Калєкція". Пел песни на стихи Лазуткина, Жадана, Федюка, Позаяка. Потом я узнал, что он пошел на фронт врачом-добровольцем. Под Дебальцево спас десятки жизней. Полевой госпиталь - это когда у тебя минимум средств, обезболивающего мало, а к тебе постоянно привозят людей с нестандартными травмами, с разрывами. Более того, тебя могут обстрелять. Ты сам мишень фактически. Спас жизнь десяткам, а здоровье сотням людей. Для меня это святой человек. О таких надо говорить сейчас.

А у нас сейчас ведутся целые информационные кампании, чтобы нивелировать достижения тех же добровольцев. Истории о том, как люди преодолевали страх, как погибали, как творили настоящие подвиги в наше время - это страшные страницы украинской истории, написанные кровью. Та же Савур-могила, Степановка, не только Донецкий аэропорт.

 

Всегда задумываешься, насколько ты имеешь моральное право об этом говорить. Я стараюсь, чтобы мои тексты были очень честными рефлексиями. Первый раздел "Красной книги" - это тексты, посвященные собственным впечатлениям от волонтерских поездок на восток Украины. В новой книге, которая, надеюсь, весной выйдет в издательстве Видавництво Старого Лева, также будет иметь часть таких текстов.

Я автор интимной лирики. Но есть вещи, от которых абстрагироваться очень трудно. Ты должен о них узнать и рассказать, если ты писатель.

Я думаю, что она будет называться "Артерия", так же, как и наш общий с музыкантом из Харькова Борисом Севастьяновым музыкальный проект. Мы с ним в АТО познакомились. Уже создали несколько песен вместе. Это украиноязычный проект с мощными текстами и качественной профессиональной музикой. Смесь хип-хопа, рока и иногда академической музыки. Хорошая база. Плюс мы близки с Борисом по темпераменту. В этом есть много драйва.

Первая наша совместная песня "Забывай" прозвучала в Харькове на фестивале.

Мы еще с ней на восток не ездили. Такие вещи должны звучать прежде всего здесь, на мирных территориях.

Считаю, что нельзя разделять Донбасс и Украину. Донбасс - такая же Украина. Когда политики в телевизионных эфирах все время подчеркивают это противопоставление, мне кажется, это просто на руку нашим врагам. Приезжаю туда и вижу - между нами и ними нет большой разницы. У нас так же есть люди, которых называют ватниками. Их позицию трудно назвать конструктивной и проукраинской. Там их может быть немного больше. Но все равно они находятся преимущественно в украинском информационном поле. Местная молодежь полностью интегрированна в украинское культурное пространство. Просто надо это поддерживать, а не разъединять.

В зоне АТО есть вообще украиноязычные села. В Волновахе я даже столкнулся с таким явлением как украиноязычный ватник. Мы почему-то привыкли: там, где украинский язык, не может быть антиукраинской позиции. Автослесарь в Волновахе на украинском языке спокойно транслирует вбросы информационные о том, что мол, украинцы зарабатывают на этой войне. Кто-то удачно вложил это в его голову.

Я не был на оккупированных территориях. На территориях рядом люди закрыты. В Торецке многие местные готовы снова стать гражданами Дзержинска, как город назывался когда-то, а не Торецка. В мэрии дарят книжечку об этом городе. Добавлено Дзержинск (в скобках -с такого-то года Торецк). Дают понять, что это какое-то временное явление. Это привитие людям двойного сознания.

Когда мы приезжали в Торецк впервые, пришли люди на встречу с нами в библиотеку, а перед тем был обстрел города. Там никто не уверен на сто процентов, что это делали сепаратисты. Люди подозревают, что это могли быть и Вооруженные силы Украины. Мы убеждали их, что это не так. Это были бурные разговоры. "Вы думаете, что это ДНР? - говорят они. - Да ДНР хочет, чтобы мир у нас не был".

Это больной вопрос и всегда дискуссионный - кто стрелял, откуда. Иногда очевидные вещи вызывают споры.

На приграничной территории во многих городах идут спокойно сепаратистские каналы, Новороссия ТВ, Оплот. Причем не только в зоне оккупации, но и на украинской территории, за 40-50 км. Мы заезжали в дом престарелых. Сел отдохнуть и включил телевизор. Был шокирован тем, что там увидел - телеканал Оплот, макеевский канал Юнион и Новороссия ТВ. Они это все смотрят. И сами уже себе решают, кому доверять - им или нам. А учитывая то, что это якобы свои, это региональное вещание, то, к чему они привыкли, часто выбор делается не в пользу центральных украинских телеканалов.

Поэтому сейчас очень важен диалог с освобожденными территориями.

Люди прекрасно себе подпевали "Два кольори", "Пісню про матір" нашим артистам и радовались возможности развлечься. А потом шли дальше смотреть свое Оплот ТВ.

 

Молодежь там разная. Многих тянет к культуре. Это для них важная опция продемонстрировать свою идентичность, самоидентификацию. С другой стороны, те, кто там встречали Гиркина, не приходят послушать стихи Лазуткина, Жадана или Полежаки. Хотя я был поражен. Полные залы и клубы в небольших городках - Новопскове, Старобельске, Северодонецке, Лисичанске.

Поэтому важен вопрос, который репертуар выбирать. Я, например, никогда не читаю военным на передовой Реквием. Лучше пусть это здесь люди послушают и у них слезы на глаза обратятся, и они еще раз вспомнят, благодаря кому у нас тут сейчас мир. А людям, которые на передовой воюют с оружием в руках, нужно что-то мотивирующее, бодрое.

Так у меня появился текст "Танкисты", который мне не свойственен. Мы как-то ехали с Евгением Межевикиным - украинским танкистом-легендой. Он говорил, что о танкистах ничего не написано. Я написал текст, бодрый, мощный. Надеюсь, он станет песней. Посвятил Евгению. "Небо в серпні гаряче нестерпно, важчають ночі, глибшають звуки. Хтось їздить на мерсі з відкинутим верхом, хтось їздить на танку з відкинутим люком". Евгений, когда ездил на танке, не закрывал люк. У него примета такая. Ему хотелось, чтобы воздух свежий был. И чтобы, в случае чего, был шанс не сгореть в танке. Может, это просто личный предрассудок. Кто-то в машине не пристегивается ремнем безопасности, а кто в танке не закрывает люк. "Знайдеться, певно, що пити, що їсти, будуть напевно, добрими ранки, допоки українські танкісти ведуть уперед українські танки". Оно немного пафосно. Но с другой стороны, мотивирующее и добавляет энергии положительной.

Да, и все острее. Особенно на фоне усталости людей не столько от войны, сколько от информации о войне. Сейчас уже статистика по погибшим воспринимается как нечто обыденное. Ну два, ну один, ну, три ... Общество приучилось жить с этим и не мучиться из-за того, что происходит что-то противоестественное. Война - это противоестественное явление.

Наша песня "Забывай" посвящена посттравматическому синдрому человека, который вернулся с войны. Он возвращается имея за спиной весь этот ужас, видит светскую расслабленность, которая в определенный момент начинает раздражать. Особенно на фоне безденежья, необходимости социализироваться и возвращаться к мирной жизни.

Десантник Валера Ананьев рассказывал, что в окружении под Славянском они с товарищами не имели, что есть: змей ели, сусликов ловили. Затем наши ВСУ сбросили им с вертолета парашютом какой-то груз, и его начало ветром сносить в сторону сепаратистов. Наши поехали к сепаратистам сражаться за свою пищу. Отобрали эти ящики, но в них не оказалось ни консервов, ни хлеба, а оружие, какие-то патроны. Тогда так хотели есть, что и оружию не были рады. Здоровые же мужики несколько суток без еды. Фляга воды лишь осталась. Пол-литра в день тебе на все - и попить, и помыться.

После фронта Валера два месяца путешествовал пешком по Европе. Две с половиной тысячи километров прошел. Почувствовал такую ​​необходимость - здесь все оставить и просто куда-то идти. Ночевал в монастырях, в палатке, под открытым небом. Ходил по Европе и таким образом перепрошивал себе сознание, возвращался с войны. Я думаю, что это лучший вариант, чем сидеть на кухне, пить водку, ругать власть и накапливать зло на своих соседей, которые переключают канал, когда там показывают очередные сводные данные с фронта.

У нас был опыт Афганистана, например. Но говорить о какой-то реабилитации воинов афганцев при советской системе не приходится. Люди, конечно, объединяются в какие-то братства и организации. Но насколько это помогает? После Афгана было много самоубийств. И у нас сейчас тоже эти цифры становятся такими, на которые уже глаза не закроешь.

В общих масштабах - это капля в море. Какие СТО атошные появились. Это все хорошо, но гораздо больше этим надо заниматься. Причем не декларировать патриотическое воспитание или реабилитацию военных осваивая гранты, а делать механизмы и институты, которые будут действительно помогать. А не просто - раздали буклетики, отчитались, сделали фотографии и пошли дальше.

 

Большинство медиа у нас в руках олигархов, которые совершенно не заинтересованы в этом. Для них эфир - личное оружие. Они могут быть только ситуативно заинтересованы в том, чтобы Украина была сильным государством и чтобы украинская армия могла давать отпор любому агрессору. Но могут быть заинтересованы и в каких-то обратных вещах.

Плюс это бизнес проекты, где зарабатываются деньги на рекламе. Я не знаю, как хорошо сейчас "продается" война. И этого гарантировать никто не может. Проще сделать очередное шоу талантов. Там все понятно: какая аудитория, кто может быть потенциальный спонсором, каким образом это раскручивать. А как рассказывать о войне, сейчас страна только учится.

Менеджарам проще этого не делать. Некоторые не знают, как это делать, а те кто знают, не уверены, что это делать стоит. у них возникает вопрос, кому сейчас это нужно? Зритель хочет, чтобы его не пугали, а веселили.

Спала разве что волна моды на патриотизм. Сам же патриотизм сейчас находится на более высоком уровне, чем было 10 лет назад. В конце концов у нас сейчас сильный соперник, а для любого человека, который занимался единоборствами, осознание того, что твой враг силен, добавляет сил и дает возможность учиться. Я думаю, что Украине опыт этого противостояния еще пригодится. Мы отрастим зубы.

Европейские ценности, которые предусматривают абсолютную толерантность, очень многих просто расслабляют. Не надо забывать, в каком мы мире живем. Наши соседи не только с востока становятся более агрессивными, но и с запада. Европа за несколько лет будет преимущественно мусульманским регионом. И это совершенно не та Европа, которую мы выстроили в своем сознании.

Поэтому сейчас крайне важно помнить, что у нас есть наша история и наши герои, и делать все для того, чтобы страна это чувствовала. Не региональные символы должны играть господствующую роль. Нацию должны склеивать и сцементировать общество какие-то глобальные объединяющие вещи.

Да. Поэтому их имена не должны вызывать конфликтов внутри страны. Как у нас часто бывает с переименованием улиц, с интерпретацией истории. Очень много противоречивых и деликатных моментов, очень много спекуляций на исторической памяти. Под патриотическими лозунгами на самом деле просто разьединяют сознание миллионов украинцев.

Я не уверен, что правильно было бы, например, сейчас переименовывать в Славянске или Новоконстантиновке проспект Ленина в проспект Шухевича. Это ничего, кроме агрессии, не вызовет. Есть немало героев и символов, которые не вызывают агрессии ни у кого. Есть в конце-концов герои Второй мировой войны, воевавшие в рядах Красной армии. Это тоже наши герои, потому что большинство наших дедов и прадедов воевали очевидно за своих детей и за наше будущее. Поэтому стирать общую память десятков миллионов людей глупо. У нас достаточно исторических персонажей, которые объединяют страну и делают общество более монолитным.

 

Переименование Краснозвездного проспекта на проспект Лобановского не вызывало никаких конфликтов в обществе. Это пример идеального переименования, как по мне.

А есть вещи, которые, такое ощущение, что сознательно делаются для того, чтобы спровоцировать конфликт. Сейчас это ошибочная стратегия, не на пользу стране.

Это можно сделать в Надворной. Но в Новоконстантиновке или в Дружковке это будет диким актом. Я нормально отношусь к Шухевичу. Но надо проводить очень взвешенную политику. Иначе просто отчаются в государственной стратегии те люди, которые многое сделали для Украины. В том числе и в 2014 году делая огромную волонтерскую работу.

Думаю, причиной недостаточный профессионализм некоторых людей, которые занимают высокие должности. Во-вторых, это желание угодить кому-то и таким образом заработать какие-то дивиденды. В-третьих, это влияние агентов Кремля, которых также достаточно у нас. Не один же год создавалась эта сеть.