Российская реальность пугает меня. Но есть и кое-что пострашнее

Это неспособность эту самую реальность увидеть и осознать

Нынешняя Россия даже не больна. Она мертва. Гражданское общество за последние 23 года сожжено до пепла, а с отъездом последних несогласных уничтожена и распахана почва, на которой оно могло бы прорасти. Единодушие пугает так же, как молчание, даже больше. Критическое восприятие стало уголовно наказуемым преступлением. Стало возможным запретить слова, мнения, упоминания. Стало возможным запретить думать поперек официальной версии – мечта Большого Брата осуществилась в путинской России: мало согласиться, нужно еще и с радостью принять. Мыслепреступление больше не выдумка, за него дают реальный срок.

Ужас в том, что стерты границы между добром и злом. Сталин снова герой. Память скорректирована. Преступники – герои страны, которой управляют чекисты и воры. Внесудебная казнь с помощью кувалды, выставленная на всеобщее обозрения преступным синдикатом, не вызывает возмущения и протеста, а считается новым стандартам справедливости. Я думаю, что если Россия когда-нибудь узнает, что путинский повар Пригожин готовит для шефа противников по рецептам Иди Амина, то это просто назовут новым словом в кулинарии. Потому что нет ничего невозможного в обществе, состоящем из мертвецов, подхалимов, дураков и трусов, в обществе, где либерал и демократ – ругательства, где свобода – это умереть за больные фантазии маленького фюрера и его доппельгангеров.

Мне жутко, что в этой армии зомби есть люди, с которыми у меня кровное родство, общие воспоминания и увлечения. Люди, с которыми мы читали одни книги, смотрели одни фильмы, спорили, смеялись, любили… А теперь они во власти Чужого. В них поселилось нечто, превратившее их в покорные, лишенные логики и ума существа. И мне не хочется верить, что они и тогда были такими же, но я не исключаю этой возможности…

Реальность иногда пугает до поноса, но неспособность видеть эту реальность лично меня пугает гораздо сильнее. Я был бы готов бороться за тех, кто выжил в российской пустыне, но те, с кем еще можно говорить, за кого стоит сражаться, там больше не живут.

То, что мертво, умереть не может.

Страна, в которой мертвые призраки из страшного прошлого правят мертвецами из еще более страшного настоящего, безнадежна.

Она в любом случае выберет себе нового Сталина, Скуратова, Грозного или Путина в его очередной ипостаси. Нельзя спасти тех, кто не желает жить.

Да и не стоит…

Оригинал