Показали единственный украинский фильм в международном конкурсе «Молодости»

"Я работаю на кладбище" - идеальное черное зеркало нашей, конкретно украинской реальности

1 июня на 50-м Киевском международном кинофестивале "Молодость", который проходит в столице до 5 июня, показали фильм "Я работаю на кладбище" Алексея Тараненко, единственный украинский фильм в главном международном конкурсе.

Уже за несколько дней до показа места, предусмотренные системой бронирования билетов, были исчерпаны. Такой необычный и единичный ажиотаж для украинского кино можно объяснить конкурсным одиночеством представителя от Украины, но одновременно и популярностью первоисточника, из которого был добыт фильм - одноименная книга 2016 года Павла "Паштета" Белянского, в оригинале написанная автором на русском языке, а затем переведенная на украинский Романом Колядой. Книга с необычным сюжетом, трагичностью пополам с комичностью и многочисленными остроязыкими пассажами, как идеальное черное зеркало нашей, конкретно украинской реальности, была, казалось бы, созданной для экрана, несмотря на новеллистическую форму. В сценарии Белянский учел все возможные требования кино, и два года назад на конкурсе УКФ "ЯРНаК" оказался одним из лучших проектов, толкать который к выигрышу сам Тарантино велел бы. Первые признаки проблемности появились в прошлом году, когда создатели "ЯРНаК" подали почти снятый проект на конкурс Госкино для получения финансирования на постпродакшн и включили несколько фрагментов, настолько жалкого качества, что весь восторг, созданный двумя годами существования проекта, пошел коту под хвост. Поэтому премьера в кинотеатре "Жовтень" стала экзаменом, ничем не меньшей значимости чем ВНО, ведь для режиссера Алексея Тараненко фильм является полнометражным игровым дебютом, а для нынешней Украины, где кинематограф более цивилизованный, чем посреди 10-х годов, это уже серьезно и тянет на определение лакмусовой бумажки. И экзамен был сдан им с проходным баллом, - пишет Ярослав Пидгора-Гвяздовский для "Детектор медиа".

Ожидания полного провала "провалились" уже на первых 15-20 минутах, решающих для внимания, и первым в этом "виновником" был тот, кто прошел сквозь огонь зрительского контроля еще в 2016-м - сам текст, теперь выгодно, по-новому обработанный и перелитый в новые мехи. Остроты "Паштета" играли свою роль, создавая правильную атмосферу кладбища, о котором стоит говорить, чтобы угодить зрителю, только с буйным цветением черного юмора. Уже первый диалог - это анекдот, адекватно вписанный в кино: в кабинете главного героя, Саши (Виталий Салий), распорядителя кладбища, раздается звонок, и мужчина в трубке, не зная, что ошибся номером, настойчиво пытается забронировать место на шестерых персон, рассчитывая на место в ресторане с хорошим видом - чтобы смотреть не в стенку и чтобы не было слишком тесно. Чуть позже к Саше приходит клиентка с просьбой похоронить умершего кота с формулировкой "хочу его по-человечески похоронить", с объяснением, что это не просто кот. В это время другой работник кладбища цитирует Марселя Пруста, а его примитивный коллега, пораженный неслыханной до сих пор высокопарностью, спрашивает с использованием уместной своему образованию обсценной лексики: "Что это за пи**обол?" И получает ответ: "Это - классик ... Хотя ты по-своему прав".

Обсценная лексика, такой редкий гость в нашем кино, несмотря на ее реальное и избыточное присутствие в постсовковом, русифицированном обществе, здесь выглядит еще одним текстуальным попаданием в цель - перегибы с матом в фильмах о британских или американских братках у нас невозможны и лишние, но дозированные вставки бранных слов, как у классика Джеймса Джойса в его "Улиссе", создает колорит и даже больше - проводит четкую культурную грань, указывая, кем является персонаж. А персонажи в "ЯРНаК" разные и пестрые, что структурно является еще одним удачным моментом. Здесь есть директор кладбища Петрович (Виктор Жданов), который хоть и берет взятки, но заботится о своих работниках. Есть дочь Саши Алиса (Анна Иванова), настойчивая в своем стремлении попасть на глаза и в сердце ему, кто много лет назад покинул семью из-за трагедии. Есть многочисленные посетители со своими просьбами и болью. А также - гробовщики и бандюки, которые смерть воспринимают исключительно как средство для зарабатывания денег.

Вообще идея совместить драму жизни с трагедией смерти и защитным механизмом человека от страха и скуки, смехом - прекрасная в любое время. А добавление к этому криминального жанра в виде актуальной борьбы за власть над миром мертвых - и подавно супер. Все дело в умении крутить все тарелочки вместе, и так, чтобы они не попадали, а сам процесс держал бы зрителя в напряжении. Это, собственно, и есть адресатное требование к дебютанту. Тараненко запустил столько тарелочек, сколько было нужно для полноценного и сложного шоу, вот только одни крутились слишком быстро, другие замерли уже на второй половине, а некоторые так и не раскрутились достаточно.

Злую шутку с сильнейшим игроком в драматургии фильма, юмором, сыграл его избыток. Едва ли не каждая сцена в первой половине была комедией, как отдельный скетч - иронично, анекдотично и афористично. Но это начало утомлять уже где-то на середине 100-минутного фильма. А вот во второй половине над всем зависла драма, а юмор потерялся, внезапно появившись только в конце.

Ситуацию с провисанием интересности и напряжения пытались спасти с помощью вкраплений экшна, триллера и перебивок в диалогах - детали квартиры Саши, пролеты над Киевом, части Байкового кладбища, бегство среди погребальной процессии, ночной сбор цветов с могил или закапывание "коллаборационистов". Впрочем, эти инъекции, как с ботоксом, вскоре стали вредными и кино ощутимо начало напоминать сериальную фактуру, причем в худшем понимании нашего производства.

В этом шоу досадным оказалась одна тарелочка, возможно, центральная, которая крутилась без куража: Виталий Салий, такой яркий в своих предыдущих ролях, провел "... на кладбище" работу согласно восприятию места - стоически, малоэмоционально, с максимально притушенными гранями артистизма. И это обидно до слез, несмотря на его взрывной талант. Разумеется, роль распорядителя захоронений и распределителя надгробных памятников не вызывает в воображении эксцентричного шута или сексуального балагура, тем более, если сердце героя - до сих пор разверстая рана кошмара прошлого. Но вечно угнетенный вид задолбанного жизнью мужчины - это тоже не вариант, особенно для кино. Возможно, стоило бы подбросить дровишки бесконтрольного безумия и истеричности, подходящих депрессии, а на этом поле Салий смог бы дать 100 очков форы. И не придумана для реализации потенциала актера форма - не вовлечен жанровый потенциал Салия, и это ошибка режиссера, который не нашел правильного подхода и слова к актеру.

Недо-пере-игранный монолог о возможном будущем дочери, карикатурная сцена страсти, нелепый новый директор, забрасывание "коктейлями Молотова" офиса Саши и в целом поверхностное, едва ли не издевательское обращение к уголовному колоссу кладбищенского бизнеса криминалитета - тем и сцен сомнительного качества с ощущением неудобства - было в фильме немало. Здесь бы выручило музыкальное сопровождение, оригинальный саундтрек или привлеченные модные песни, взамен имела место только струнная версия Иоганна Себастьяна Баха и трек группы "Круть" в финале, крутой, действительно, но не способный спасти все и всех.

Однако к катастрофе смазанные эпизоды не привели. Истории посетителей, диалоги гробовщиков, сцена избиения директора или проходка голого распорядителя, разговор у могилы сына, харизматичная морда Салия и его игра-даже-на-пол-силы, вместе с цементирующим все закадровым голосом, собственно, образовали цельное произведение с приятной оригинальностью сюжета , восхищенными упоминаниями острот и пониманием недаром потраченного времени. Могло быть лучше, но мы знаем, как бывает хуже. И "Я работаю на кладбище" - это не плохо.

Оригинал