Зеленский должен побороть синдром официанта. Иначе его все возненавидят

Когда-то я жил в Крыму и верил в компромиссы

Мне казалось, что все противоречия можно разрешить. Переговорами. Уступками. А потом ко мне домой пришла российская армия.

С тех пор я избавился от многих иллюзий. В том числе и от идеи, что переговоры способны решить любую задачу. А еще я понял, что нет никакого смысла пытаться угодить всем, - пишет Павел Казарин для "Крым.Реалии".

Именно поэтому мне порой кажется, что Владимир Зеленский остается заложником своего сценического прошлого. Когда он выходил на сцену, шутил над политиками и срывал овации. Это было несложно – особенно, если учесть антиэлитарные настроения в нашей стране. Но в том и штука, что можно стать президентом за счет всеобщей любви. Но нельзя быть президентом, если ты пытаешься нравиться всем без исключения.

В любой стране есть внутренние противоречия. Но в Украине они особенно рельефны. У нас победа одного лагеря неминуемо означает проигрыш другого. И все, что тебе остается, – это выбор баррикады.

Я думаю об этом всякий раз, когда официальный Киев дает для этого поводы. Когда на должности назначают людей из лагеря Антимайдана. Когда провластные депутаты начинают рассказывать о внешнем управлении. Когда уголовные дела заводят на тех, кто пытался изменить страну после 2014 года.

Возможно, все дело в том, что Владимир Зеленский просто не был на Майдане. Вероятно, вся история украинских протестов была для него досадным недоразумением, мешавшим гастролям и концертам. Вполне может быть, что этика победившей улицы напоминает ему иностранный язык. Выучить можно, общаться тоже, но своим вряд ли станет.

Когда пресс-секретарь президента пишет о том, что Зеленский отказывается от упрощенных формулировок украинской идентичности в поисках новых смыслов – она не шутит. Вероятно, президент и правда убежден, что можно примирить те два идеологических лагеря, которые конкурируют за страну всю ее историю. Проблема лишь в том, что примирить их нельзя. Потому что один из этих лагерей хочет Украину, а другой – УССР.

Компромисс попросту невозможен. В случае победы первого лагеря Украину ждет сложный и непопулярный путь реформ. Продолжение войны внешней – с Россией, и внутренней – с монополиями и сословиями. Нас ждут споры о будущем и травматичный опыт взросления. Но если победит второй лагерь – нас ждет судьба российского протектората. Со всеми вытекающими.

Если не знать историю – можно тешить себя иллюзиями. Если не интересоваться политикой – можно верить, что противоречия преодолимы. Если не всматриваться в соседей – можно убеждать себя, что "нет никакой разницы". Только все это не имеет никакого отношения к реальности.

Рано или поздно приходится делать выбор – на чьей ты стороне. Европейский курс никогда не примут сторонники России. Против реформ восстанут олигархи и подконтрольные им медиа. Попытки угодить Кремлю оттолкнут от тебя партию Майдана.

Синдром официанта – это худшее, что может случиться с политиком. Принцип "чего изволите" не подходит для государственного управления. Рейтинг – это не главное. Потому что политика – это пространство не любви, а ценностей. Рано или поздно ты должен выбрать сторону. Отказаться от иллюзии, что можно угодить всем. И быть готовым к тому, что за этот выбор тебя будут критиковать.

Но если этого не сделать – то в итоге тебя возненавидят все.

Copyright © 2020 RFE/RL, Inc. Перепечатывается с разрешения Радио Свободная Европа/Радио Свобода