Новогодняя "ночь долгих рук" в Кельне

Трудно оценить полную незащищенность, которую испытал житель Германии, вдруг осознав, что полиция не может защитить его в самом центре мегаполиса

Сокращенно. Полный текст статьи читайте в свежем номере журнала "Країна"

Массовые преступления в Новогоднюю ночь в Кельне, Гамбурге, Штутгарте произошли в важный для немецкой внутренней политики период, добавив остроты непростому вопросу: сможет ли Германия интегрировать более миллиона новоприбывших.

Трудно вспомнить другой инцидент, повлекший бы такие горячие дебаты. Казалось бы, этот накал чужд немецкой политической культуре. Феминистка Элис Шварцер поспешила увидеть в кёльнских событиях результат "толерантности, которую неправильно поняли". Лидер право-популистской партии AfD Фраука Петри причиной уличных нападений назвала "неконтролируемую миграцию" в ФРГ. С ее позицией неожиданно совпала позиция левых. Председатель фракции "Левой партии" в Бундестаге Сара Вагенкнехт на пресс-конференции, посвященной событиям в Кельне, заявила в адрес беженцев: "Тот, кто злоупотребляет правом гостя, теряет это право".

Злоумышленники на глазах у полиции уничтожали свои регистрационные документы со словами, что завтра получат новые

Подавать кельнские события как следствие массовой миграции из Сирии - упрощение, однако не лишенное оснований. Его след тянется к полицейскому отчету, опубликованному по горячим следам новогодней вакханалии. Автор указывает: злоумышленники на глазах у полиции уничтожали свои регистрационные документы со словами, что завтра получат новые. Приводится цитата одного иностранца: "Я - сириец, поэтому вы должны быть приветливы со мной. Меня пригласила госпожа Меркель".

Эта фраза, многократно распространенная СМИ, значительно обострила ситуацию. Вряд ли человек, который несколько месяцев назад прибыл в Германию, смог бы бросить в лицо полицейскому грамматически идеальную фразу с одним модальным глаголом и одним сложным глаголом прошедшего времени. Это выражение, бросающее тень на "недавно прибывших", лишь подтверждает официальные данные. Среди нападающих почти не было новых мигрантов, а преобладали те, кто живет в Европе уже достаточно долго.

Наши соотечественники предсказуемо разглядели в кельнской "ночи длинных рук" вездесущую руку Кремля

Реакция полиции и других государственных структур создала атмосферу, в которой предположения заменяют факты, споры вытесняют анализ, а балом начинают править идеология и теории заговора. Кроме "заговора беженцев", местные журналисты и аналитики предсказуемо стали искать связь с "Исламской государством". А наши соотечественники не менее предсказуемо разглядели в кельнской "ночи длинных рук" вездесущую руку Кремля.

Неэффективность государства - малознакомое западным европейцам явление. Жители постсоветского пространства привыкли ожидать от органов правопорядка чего угодно, только не заботы о правопорядке. Трудно оценить полную незащищенность, которую испытал житель Германии, вдруг осознав, что полиция не может защитить его в самом центре мегаполиса.

Многодневное молчание главных немецких СМИ о преступлениях в новогоднюю ночь можно объяснить тем, что заявления пострадавших поступали в полицию в течение последующих дней. Весь масштаб события открывался постепенно. Но бездействие полиции сразу же подняло волну критики по всей стране. Стало очевидно, что органы правопорядка не только не справились с ситуацией, но даже не смогли адекватно ее оценить. Пока в районе кельнского вокзала нападали на женщин, полицейские патрули рапортовали в стиле "в Багдаде все спокойно". Дополнительные силы муниципальной полиции так и не были задействованы.

Каждый участник дискуссии спешит поскорее занять определенную идеологическую позицию, чтобы потом отстреливаться из своего окопа набором полемических штампов

Полицейские профсоюзы, видимо, решили, что лучшая защита - это нападение, и поспешили обвинить политиков и законодательство. Оно, мол, не позволяет им эффективно бороться с преступностью среди мигрантов.

Немецком обществу нужен трезвый, беспристрастный взгляд на проблему массовой миграции и, вероятно, связанную с ней преступность. Однако каждый участник дискуссии спешит поскорее занять определенную идеологическую позицию, чтобы потом отстреливаться из своего окопа набором полемических штампов. Эта ситуация напоминает столь ​​же ожесточенную, сколь и бессмысленную борьбу украинских адептов "зрады" и "перемоги". И если немецкая "зрада" голосами движения PEGIDA ("Патриотические европейцы против исламизации Запада") говорит об ужасах будущей "исламизациии Европы", то "партия перемоги", вслед за Ангелой Меркель, повторяет: "Мы справимся".

Немецкое общество ищет язык, на котором можно было бы говорить о насилии, не спотыкаясь о табу политкорректности, без демонизации ислама и носителей арабской культуры. Не сомневаюсь, что этот язык найдут. Пока констатируем: стиль работы немецких СМИ и способ организации медийного пространства все больше не соответствуют вызовам эпохи. Предыдущий пример - бесконечные попытки немецких журналистов определиться с принадлежностью "зеленых человечков" в Крыму.

Наиболее объективный комментарий к кельнским событиям должен бы напомнить об одном из важнейших достижений европейской цивилизации - о правовом государстве. О том, что закон один для всех, и преступник должен быть наказан, независимо от происхождения, религиозных и культурных взглядов. Но в мире, где правят "геополитика" и теории заговора, такой комментарий вряд ли кого-то заинтересует.

Александр Забирко, научный сотрудник Вестфальского университета, специально для Gazeta.ua