Мне иногда хочется постареть — быстро, мгновенно, чтобы окончательно лишиться претензий к действительности и к самому себе. Чтобы какой-то привычный для еще не старого человека вопрос (например, "Ты меня любишь?") казался смешным и неуместным даже мне самому.
В конце концов, когда постарею, хватит и того, что меня тогда будут любить коты, зайцы и птички. Они будут знать, что я не догоню и не поймаю их, как когда-то. Потому будут сидеть близко и давать себя рассмотреть. На меня безбоязненно будет садиться бабочка-адмирал — с роскошным черным крылом с красным лампасом.
Когда-то это таки произойдет, но лучше, чтобы сразу — без того перехода, когда еще ничего не случилось, а ты вдруг замечаешь, что уже немного не тот, что вчера, и уже не будешь таким.
Меня тогда будут любить коты, зайцы и птички
Потому мне кажется, что я, как никто, понял Зидана — несколько дней назад, в финале мирового чемпионата по футболу, когда он, словно бык, головой повалил на газон Матерацци. Говорят, что Зидан не имел на это права в то решающее мгновение, какое бы слово ни сказал ему Матерацци. А я думаю, что слово там ни при чем. Все произошло бы так же, если бы даже Матерацци поздравил его с окончанием чемпионата — действительно, там до конца основного времени оставалось несколько минут. А человеку бывает лучше не напоминать о конце основного времени! Потому что он стоит на вершине, с которой хорошо видно спуск с другой стороны горы.
Собственно, первый абзац этого текста я прочитал на лице Зидана, когда его показали крупным планом после того удара. Там все это было написано: о зайцах, птичках и бабочке. И еще там было написано: "О Аллах всемилостивый и всемогущий! Я вижу дорогу с горы, и у меня еще есть силы на то, чтобы делать глупости, которых я уже не сделаю завтра!"
2 
1
Комментарии