Свёкор прочитал о себе в газете (я постаралась) и теперь обращается со мной как партизан. Говорит: расскажу о жизни, а ты сразу писать. А самому нравится эта игра. Глаза хитрые, воспоминания его так и распирают, но фасон держит — ворчит, губы надувает. Я подыгрываю. И раскалываю его на новую историю. Опять о целине. Я об этом читала в учебниках, кино видела. Но у свёкра история выходит человечная, без лозунгов.
Наверное, это один из самых лучших кусков жизни отца моего мужа. Подозреваю, тогда в комсомольской тусовке он был не последним парнем. И девушки его любили.
Только после 150 граммов хор зазвучал
В северный Казахстан их забросили в марте. Снегу по пояс. Жили по 30 человек в госпитальных палатках — больших, с деревянным настилом и печами- буржуйками. Весело! А по вечерам к комсомольцам приходили греться немки из соседнего села. Грелись проверенным способом, занимаясь любовью. А днем расчищали снег. Зачем? Свёкор не знает. Но платили исправно. Наверное, нужно было отрабатывать, ожидая весны. А еще идеологически просвещать местное население. Организовали агитбригаду, пели "Едем мы, друзья, в дальние края". Свёкор говорит, фи гня получалась. Тогда худрук налил всем по 50. Все равно — не поется. Выпили еще — нет комсомольского запала. И только после 150 граммов хор зазвучал.
Смотрю на свёкра: щеки розовые, глаза горят. Мыслями он там, в целинных снегах, со своими. Молодой... Прикольная у них, наверное, тусовка была. Простая и нехитрая. И счастливая.
1 
1
Комментарии