Куреневскую трагедию замалчивали тридцать лет

3

В ночь на 14 марта 1961 года радиостанция "Голос Америки" сообщила, что в Киеве прорвало дамбу в Бабьем Яру. Есть многочисленные человеческие жертвы. Советские средства массовой информации молчали, что 13-го в 9.20 дамба, которая сдерживала в овраге-отстойнике производственные отходы из соседних кирпичных заводов, не выдержала давления и треснула. Вал из земли, глины и воды высотой с четырехэтажный дом за 10 минут затопил расположенный на 40–60 м ниже жилой район Куреневку.

Преподавательница музыки Вера Галич в тот день выбралась к подруге по конспект. Когда дошла до расположенной на холме над Куреневкой Кирилливской церкви, стихия уже бурлила:

— Гудело, как море во время шторма, — рассказывала комиссии, которая занималась расследованием трагедии. — Осталось в памяти: лавина несет молодую женщину. Поток буро-желтого цвета, а на поверхности — кукольная головка и поднятые кверху руки. Голову кружит. Потом вижу еще нескольких, кажется, что они уже мертвы. Увидела мать с младенцем. Лавина плотно прижала ребенка к матери, а она через силу пытается спасти младенца и поднять его как можно выше.

Волна грязи сметала деревянные дома, которыми была тогда по большей части застроена Куреневка. С корнем выворачивала деревья, переворачивала и относила на сотни метров транспорт.

— Я села в автобус, салон был так переполнен, что меня буквально припечатали к задней двери, — вспоминала утро 13 марта 1961-го учительница Мария Новгородская. — Проехав немного, автобус застрял напротив стадиона "Спартак". Вода стала достигать окон. В автобусе стоял страшный крик. Люди осознали, что похоронены заживо.

Вдруг все потемнело. На нас шел вал — сплошная пенистая масса какого-то серого цвета. Вал был выше домов и закрывал собой небо. Мужчина, который стоял впереди меня, на мгновение резким движением раздвинул дверь и двинулся вперед. Я — вслед за ним. Поток свалил меня с ног. Чудом удержавшись на поверхности и барахтаясь, я добралась до ограды стадиона. Когда взобралась на нее, прозвучал взрыв — автобус, из которого я только что выбралась, был охвачен пламенем. Кто-то выбил переднюю дверь, но спаслись только женщина и две девочки. У них сильно обгорели волосы. Остальные пассажиры сгорели живьем.

— Селевой поток был такой мощи, что перед нами перевернуло две пожарных машины, — рассказывал студент Киевского университета им. Шевченко Анатолий Иванов. — На кирпичном заборе трамвайного депо сидела молодежь и смеялась над тем, что водитель застрявшей в воде "победы" открыл дверцы, и вода хлынула в салон. Селевой поток начал переворачивать машину. А впереди, высотой приблизительно 5 метров, шла лавина, на ее вершине неслись домашние пожитки, развалины домов, которые недавно стояли по краям Бабьего Яра. Огромный тополь, будто срезанный, свалился, зацепившись за балкон больницы. Первым по стволу полез юноша в форме ФЗУ, за ним и я. Когда мы оказались на балконе, я глянул на забор депо. Насмешников на нем уже не было. Не было и трамвайного парка — все было покрыто месивом.

Трамвайное депо им. Красина на Куреневке лавина грязи накрыла полностью — с людьми, техникой и сооружениями. Надежда Вовк возле него вышла из автобуса — дальше ехать он не мог.

— Я пробежала, может, метров 10–15, не больше. Вдруг услышала страшный взрыв, шумиху. Против воли обернулась назад и, как в страшном сне, увидела равнину на том месте, где только что были здания депо, частные домики, вагончики возле трамвайного парка, в которых тоже жили люди. Вокруг распростерлась серо-желтая равнина. Вдруг меня что-то ударило и свалило на землю, меня полностью поглотила грязь. Попыталась стать на ноги, но и тогда грязи было мне по шею. Я добралась до Петропавловской улицы. Уровень грязи здесь был уже ниже. Побежала по дороге, на мостовой лежали оголенные электрические провода, которые искрились и горели.

Водитель Николай Турий рассказывал:

— Буквально в сотне метров от меня, как спичечную коробку, перевернуло вагон Лиды, и желто-грязное месиво вперемешку с трамваем, торчащими корневищами, стволами и ветвями огромных деревьев направилось в сторону четвертой обувной фабрики, сметая на своем пути все живое. Я видел, как горели троллейбус и автобус. Слышал, как кричали десятки людей, которые горели живьем. На месте главного корпуса депо возвышался холм глины и грязи.

Только на 13-й день после катастрофы мы откопали вагон Лиды. Все в нем были мертвы. А Лиде в тот день исполнилось только 20 лет. До свадьбы ей оставалось лишь несколько дней.

— Район катастрофы взяли в кольцо и заблокировали, везде стояли милицейские и военные посты, — вспоминал начальник цеха Дарницкого депо Петр Онищенко. — Люди, у которых погибли близкие, днем собирались на горе, а вечером разъезжались по моргам в поисках погибших родственников. В депо имени Красина работали наши друзья. Их трупы мы обнаружили на седьмой день под руинами админкорпуса. Киевляне, которые наблюдали с холма, видели, как ковши экскаваторов и ножи бульдозеров, выгребая пульпу, на куски рвали тела погибших. Очевидцы направились в горисполком, чтобы выразить свое возмущение, но по дороге толпу рассеяли. Правда, после того ликвидаторы стали работать осторожнее.

По официальным данным, в результате затопления Куреневки погибли 145 человек. На самом же деле — приблизительно 1,5 тыс. В течение месяца погибших хоронили на разных киевских кладбищах. Похоронить всех вместе на одном власть запретила — чтобы скрыть реальное количество жертв. 30 лет Куреневскую трагедию замалчивали. Лишь 13 марта 1991 года состоялась первая официальная гражданская панихида по погибшим.

×