За государственные средства хотят снимать сериалы для России

 

Медиахолдинги хотят влиять на общую гуманитарную ситуацию. Это представляет угрозу национальной безопасности.

Так считает культуролог, арт-менеджер, бывший гендиректор Довженко-центра Иван Козленко. Рассказал Gazeta.ua, как будут действовать нормы закона о языке касательно показа фильмов и сериалов на украинском и кто выступает против.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Рада провалила навязывание "слугами" русского языка

Депутаты от "Слуги народа" Никита Потураев и Евгения Кравчук предложили отложить вступление в силу нормы закона об обеспечении функционирования украинского языка как государственного. В ней говорится, что "языком распространения и демонстрации фильмов в Украине является государственный язык".

Владельцы медиахолдингов обратились к парламентариям с просьбой поддержать законопроект и отложить обязательный переход на украинский. Отсрочку начала действия статей языкового закона поддержал министр культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко.

Представители украинского киносообщества призвали Верховную Раду не откладывать применение закона.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Ткаченко поддержал скандальные поправки языкового закона

Что изменится с 16 июля?

- Вступают в действие требования закона, касающиеся безусловного производства фильмов и сериалов на украинском языке. Прошло два года с принятия до имплементации конкретных норм. Этот период был дан, чтобы различные индустрии подготовились к изменениям. Тем лицемернее выглядит инициатива отсрочки. Подает ситуацию так, будто это что-то неожиданное.

В фильмах реплик на иностранном языке может быть до десяти процентов, если это не крымскотатарский. А вот касательно сериалов было не урегулировано законом окончательно. Пока норма не вступила, могли производить частично на русском. Обходились субтитрированием. Теперь этого будет недостаточно. Должны быть озвучены на украинском.

Закон уравнивает сериалы и кино. Именно это является проблемой для телепроизводителей. Лоббисты изменений в закон хотят иметь право создавать сериалы на русском, чтобы продавать на два больших рынка - Россию и Казахстан. Ибо теперь вынуждены будут дополнительно адаптировать свой контент.

Также хотели бы вернуться к универсализму, который практиковался особенно до 2014-го. Когда снимали бесцветный продукт. Действие происходило в непонятной стране, с неопределенными государственными органами. Такие произведения можно было трактовать по-разному.

Крупнейшие медиахолдинги и продакшн-компании поддержали отложение обязательного требования об украинском языке.

- Именно телепродакшены были драйверами действующего закона, принятого в 2018-го. Теряли российские рынки. Хотели получить такую ​​же государственную дотацию, как имели кинокомпании. После этого началось наступление телепродакшенов на кинорынок. Сейчас видим монополизацию.

Закон прописывали как универсальный. Создали отдельную гавань минкультовских питчингов, которые не подчинялись Госкино. Со своей нормативной базой, отдельными подзаконными актами, собственной комиссией. В первые годы в этом питчинге побеждали также киношники. Например, создатели фильма "Домой". Позже телевизионщики стали это пространство захватывать. Уже подмяли под себя Госкино. Пытаются полностью отождествить кино с телепродуктом.

Надо воспринимать в ключе политической коррупции. Государство фактически дает ресурс олигархическим медиахолдингам, покупая их лояльность в политической борьбе в предвыборный период. Напрямую нельзя финансировать - это коммерческие структуры. Но можно создать законодательные условия, когда они будут иметь или компенсацию недополученной прибыли, или в форме дотации на производство. Думаю, есть какая-то договоренность между различными политическими и коммерческими силами по выстраиванию таких взаимозависимостей.

Какое влияние телевизионщики имеют кинопроизводство?

- Совет по государственной поддержке кинематографии составлен ​​сейчас полностью из представителей крупных медиахолдингов или лояльных к Офису президента кинопродакшенов. Это производители низкосортных масскультовских лент типа "Dzidzio Контрабас". В этом смысле интенция развлекательного кино и сериального производства одинакова. Речь идет о коммерческом продукте.

Основная проблема в том, что закон не различает кино как искусство и как коммерческий продукт. А сериалы являются именно таким продуктом, созданным с целью получения прибыли. Поэтому в законе прописывались различные обозначители, которые бы выводили сериалы с этого поля. Назывались патриотическими. То есть кроме коммерческой цели, имеют еще какой-то общественный вес будто бы.

Сейчас даже не пытаются такой терминологией скрыть свои намерения. Вполне очевидны - получить доступ к ресурсу, чтобы государство фактически спонсировало телепроизводство.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Убийцы языка" - стикеры с фото "слуг народа" расклеили в Киеве

В законе нет принципиальной дефиниции - что, собственно говоря, поддерживает государство. Культуру в широком смысле? А это включает креативные индустрии, коммерческий, телевизионный продукт. Или только то, что не создается с целью прибыли и не имеет других источников для собственного создания?

Пока не ответим, будет качание в зависимости от политической конъюнктуры. Кто сильнее представлен во власти, тот будет перетягивать на себя ресурсы. Потому что закон позволяет.

При предыдущей президентской каденции была мощная некоммерческая составляющая производителей. Старались держать баланс между кино- и телевизионным продуктом. Сейчас продвигают развлекательный. Эти люди имеют карт-бланш. Соответственно, добиваются реализации своих интересов. Хотят зарабатывать.

После 16 июля эти компании все равно будут иметь доступ к государственным деньгам.

- Им придется снимать две версии ленты или дублировать. Не удастся больше делать универсальный продукт.

Логика дотаций была такова, чтобы компенсировать недополученную прибыль. Государство признало, что коммерческие структуры больше не могли показывать запрещенный российский контент. Соответственно, должны произвести свой, чтобы закрыть лакуну, образовавшуюся в эфирах. И государство дало им такую возможность. На этом ресурсе настолько разжирели, что хотят еще большего. На эти средства не только украинский телепродукт снимать, а универсальный, часть которого продавать в Россию.

Есть вопросы к тому, что вообще сотрудничают с Россией?

- Можно только моральные оценки давать. Не незаконно. Имеют на это право. Но в таком случае не имеют права на украинскую дотацию. Тем более, что могут получать ее в России, когда имеют свои дочерние компании там.

"Русификаторские законопроекты" сегодня выглядят архаизмом.

- Есть же законы рынка. Коммерческие структуры руководствуются не ценностями, а интересами - это разные категории интенций. Но лицемерие в том, что хотят представить собственные как государственные и получить дотацию.

Никто не запрещает создавать русскоязычные произведения для России. Рынки не ограничены. Это касается не только культурного продукта. Товарообмен все равно происходит. Государство не может закупать, а коммерческие структуры могут.

То есть смогут производить русскоязычный контент, просто не демонстрировать его в Украине или же дублировать?

- Да. Их продукт не будет иметь статуса национального фильма. А только такой можно подавать на дотацию. Для этого надо пройти прописанный в законе тест, который определяет долю государственного языка, тематику произведений. Они его просто не пройдут. Соответственно, не будут освобождены от НДС, не смогут попасть на питчинг для получения субсидий.

Видите ли в инициативе попытку реванша пророссийских сил?

- Думаю, это сумма факторов. Вряд ли целью является политический реванш. Но это накладывается в определенном смысле. Значительная часть нынешнего политикума считает нормы действующего закона дискриминационными. Как это ни парадоксально на 30-м году независимости. Возможно, теперь руководствуются своими представлениями о справедливости.

Не вижу какого-то злого умысла. Думаю, это просто отстаивание собственных интересов, которые важнее для них, чем национальные. Бизнесовые не совпадают с политическими интересами государства. И они по-своему пытаются их гармонизировать. Не так, чтобы менять свой продукт. А чтобы менять закон.

1 июня законопроект не включили в повестку дня сессии Верховной Рады.

- Нахрапом протащить не удалось. Теперь могут попробовать легальным способом. Законопроект выносился в зал с нарушением регламента - не обсуждался на Комитете по вопросам гуманитарной и информационной политики. Возможно, это сделают и потом снова вынесут на голосование в парламенте.

Что должно делать киносообщество в этой ситуации?

- Это вопрос не только их. Не производства, а потребления продукта. Защиты национальных интересов. Касается всех.

Парадокс ситуации в том, что какая-то коммерческая группа или какой-то медиахолдинг хотят влиять на общую гуманитарную ситуацию. Это представляет угрозу национальной безопасности.

К сожалению, не вижу особой общественной активности вокруг законопроекта. Надо выражать несогласие разными законными способами. Это единственное, что можно сделать. Но я не очень оптимистичен, что этот инструмент работает.

2 июня кинематографисты опубликовали открытое письмо к депутатам с призывом не голосовать за отсрочку норм закона.

- Ни одно не имело никакого ответа от адресатов. Все обращения, подписанные сотнями и тысячами людей, канули в лету. Это письмо подписали несколько десятков именитых деятелей. Этого недостаточно. Власть не реагирует на требования гражданского общества. Считает, что это какая-то политическая борьба и интересы определенных групп. Не воспринимает как общеобщественные.

При этом часть украинских зрителей продолжает потреблять русскоязычный контент.

- На это и рассчитано. Они знают свою аудиторию, что не будет против. Просто реагируют на конъюнктуру. А она такова, что некоторые зрители индифферентны к тому, на каком языке продукт и какого содержания.

Ключевая проблема в том, что общество не кристаллизировало свои интересы окончательно. Те, кто потребляют такой контент - также могут обеспечивать доход продакшенам.

Как пишет Андрей Кокотюха, у украинского зрителя также есть "упрямое нежелание видеть войну и слышать о ней. Все крупные украинские медиагруппы максимально избегают тем, которые вызывают неприятие одной из частей общества. Если можно не говорить о войне, точнее об агрессоре, лучше не говорить. Соответственно, не снимать фильмов, тем более - сериалов на раздражающую тему".

- Это такая примиряющая история. Усталость от войны - понятна, очевидна. Но война никуда не девается.

Есть определенная закономерность в этом смысле. Даже от реформ люди устают, как это было в Грузии. 10 лет активных и, главное, эффективных реформ также приводят к апатии. Устают от ритма и затем выбирают что-то мягче. Наверное, мы в такой стадии сейчас находимся.

Как быть с соблюдением норм, когда речь идет о документалистике?

- Это все законом предусмотрено. При написании между 2014-2016 годами продолжались дискуссии. Было радикальное крыло, которое требовало чисто на украинском, несмотря на жанры и виды. Была умеренная группа, к которой я принадлежал. Считаю, что документальное кино должно сниматься на том языке, на котором герои говорят. И закон позволяет это делать. Имеет ряд исключений. В случае, когда использование языка обусловлено художественным замыслом или фактологическими обстоятельствами - может быть другой, с ограничением процента.

Плохо, что закон торпедируют. На самом деле очень сбалансированный, не догматический. Не требует безальтернативно использования украинского. Содержит предохранители, нюансы.

Украинцы говорят на разных языках, в том числе на русском. Но есть государственный. Касательно этого общественный консенсус. Мы его достигли после 2014 года. Это не пересматривается. Другие законы должны гармонизироваться с этим. Поскольку создан для исполнения норм Конституции, в которой тоже написано, что у нас один государственный язык. Вот как это должно работать.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Надо жестко реагировать на русификаторские законопроекты - режиссер

×