Номинант на Шевченковскую премию 47-летний Павел Вольвач назначил встречу в киевском ресторане "Купидон". Берет себе 100 г красного вина. Цитирует сам себя: "Поэт должен иметь крепкую печень". Говорит, находится в "зоне турбулентности" вместе с журналом "Сучасність", где работает заместителем главного редактора. Журнал не финансируют.
- С тех пор, как приехал в Киев, зарабатывал на жизнь журналистикой. Это все-таки "сродна праця", по словам Сковороды. Если бы мои запорожские друзья услышали, что я - поэт, восприняли бы это как непристойность. Живу с семьей на Троещине. Как-то, когда только переехали, вышел позвонить из автомата. Смотрю, из соседней будки две пары ног торчат. И разговор знакомый - что-то о ширке, двух кубах, и маты обычные. О, думаю, совсем как в Запорожье!
В вашем романе "Кляса" образ Запорожья вышел очень телесный.
- В самом деле? Благодарю. У нас нет профессиональной критики. Как правило, коллеги ограничиваются фразой: "Гениальная вещь". А хотелось бы анализа. Подходить к литературоведу и говорить: "Ты написал бы пару строк о моем новом произведении" - то же, что просить у писателя книгу с автографом. Я этого не делаю. Знаю, что Бондарь-Терещенко за критическую статью правит 20 или 50 долларов. Это правильный подход.
Говорят, вы дружите с русскоязычными поэтами Киева.
- Дружу, особенно с Алексеем Зараховичем. У нас возникшая идея - составить украинско-русский поэтический словарь. Сделали несколько совместных вечеров. Он читал стихи на русском, я - на украинском. Русскоязычные поэты оказались в парадоксальной ситуации - при полном господстве русского языка им негде издаваться.
Вольвач говорит, раньше не мог и двух месяцев прожить, чтобы не наведаться в Запорожье. Теперь ездит реже.
- Когда-то стихи в столице не писались. А последний сборник "Триб" почти весь киевский. Но все равно больше всего на меня влияет дорога. Особенно в поезде, когда выходишь в пустой ночной прокуренный тамбур. Я и теперь, хотя давно не курю, делаю это. Иногда поймаешь темное отражение в оконном стекле и понимаешь - так это же отцовская тень. Все мои отношения со словом - от отца. Первый, кому показываю новый стих, - кто-то из коллег-литераторов. Больше всего доверяю мнению Олега Соловья, писателя и критика из Донецка.
Кому пророчите премию? Себе или, может, Василию Шкляру, которого номинировали за роман "Черный Ворон"?
- Не важно, кто победит, первый пожму ему руку. "Черный Ворон" - замечательный роман. Когда в 2001-ом меня впервые номинировали на Шевченковскую премию, это был пиар-ход с подачи Николая Винграновского. Ясно, что Игорь Рымарук и Евгений Пашковский, с которыми я вышел в финал, были более достойными авторами. Когда узнал о победе Пашковского, подошел в Союзе писателей и поздравил. А с Василием Шкляром мы всегда будем приятелями.
2 
1
Комментарии
2